— Гм, да, — замялся Буров, — но дело не в слове, а в его содержании.
— Думать о содержании куда сложнее...
— Что ты хочешь всем этим сказать? — перебил Буров. — Связь Широкова с Жизнёвой ты подвергаешь сомнению?
— Я просто об этом ничего не знаю.
На другой день, как только Андрей переступил порог радиокомитета, его остановила секретарь Света.
— Вас вызывает председатель. Несколько раз спрашивал. Злющий-презлющий!..
— Какая его еще муха укусила? — спросил Андрей, вытирая ноги о половик. — Передай — сейчас приду.
В самых дверях кабинета Бурова он столкнулся с Розой Ивановной и Ткаченко. Обе едва кивнули, не глядя на Андрея.
Буров сидел за столом, сбычив шею, и рассматривал лежащее перед ним заявление. Желтые мешки под глазами еще больше набрякли, рыжая бородавка на щеке погрузилась в глубокую землистую складку. Он как будто не замечал Андрея, который стоял посреди кабинета. Только мясистая нижняя губа чуть пошевеливалась, и это означало, что он вот-вот заговорит.
— Скажите, Широков, какие у вас отношения с бывшим диктором Жизнёвой?
— Самые хорошие, но почему это должно вас интересовать?
— Потрудитесь набраться терпения и не отвечать вопросом на вопрос. Дело обстоит самым серьезным образом.
— Как прикажете понимать?
Буров выпрямился и, перекосив рот, выпалил почти крича:
— А так и понимать! Идеология должна делаться чистыми руками, и ваша неприглядная связь с замужней женщиной несовместима с работой в нашем учреждении!
— Почему неприглядная?
— Слушайте, Широков, вот этот документ о вашем неправильном поведении в быту, — он потряс заявлением, — исключает всякие «почему». А подписан он, между прочим, не кем-нибудь, а двумя членами партийного бюро.
— Любопытно!
— Неужели вы собираетесь отрицать свою связь с Жизнёвой? Почему в таком случае она до сих пор не уезжает?.. Почему вы молчите?
— А потому, — спокойно ответил Андрей, — что вам до всего этого нет никакого дела.
— Ну уж извините, — вскипел Буров, — пока я председатель, аморального поведения в моем учреждении не потерплю! Сегодня вы разбиваете семью, завтра вы рассиживаете в сквере с девицами легкого поведения, а послезавтра меня пригласят в обком давать объяснения. Не выйдет! Сегодня же появится приказ о вашем увольнении.
— В таком случае непонятно, зачем вы меня приглашали. Ваше решение уже готово!
Андрей поднялся и, не слушая, что кричал ему вслед Буров, вышел из кабинета.
В редакции он столкнулся с Хмелевым. Леонид Петрович пристально посмотрел на Андрея черными колючими глазами и многозначительно протянул:
