— Не грусти, брат, научишься!
Волегов хитро улыбнулся.
— Чему радуешься? Думаешь, освоил все премудрости?
— Эти премудрости, — Волегов кивнул в сторону ножниц и клея, — знает каждый газетчик.
— Каждый плохой. А у нас наоборот.
— А я-то думал, ты хороший...
— Критикуешь? — крикнул Андрей и, обхватив шею Волегова, пригнул его к столу.
— Битюг! Слон! — приглушенно кричал Волегов, пытаясь сбросить руку, и когда ему удалось это, вскочил на ноги, схватил графин с водой и плеснул в лицо Андрею. Потом с той же стремительностью он подбежал к магнитофону, вооружился ножницами и угрожающе крикнул:
— Не подходи! Перережу, как пленку!
Перегнувшись вдвое и тряся головой, Андрей далеко разбрасывал брызги.
— Молодец! В надежныеруки передаю свой пост — себя в обиду не дашь!
— Мир? — все еще не выпуская ножниц из рук, спросил Волегов.
— Мир, мир! — добродушно басил Андрей. — Кончай с пленкой, нето опоздаем к поезду. — И Андрей начал стягивать промокшую рубаху. Не найдя полотенца, он этой же рубахой насухо вытер широкую бугристую грудь и надел свитер.
— Готов? — спросил он Волегова и, увидев, как тот укладывает рулоны пленки в плоскую картонную коробку, коротко бросил: — Пошли!
Андрей шагал широко и размеренно. Волегов торопливо переступал короткими ногами, стараясь не отставать. Нередко он даже вырывался вперед, и тогда Андрей начинал свою предательскую команду. Стоило Волегову услышать: «Левой! Левой! Кто там шагает правой?», как он сбивался с ноги и сразу же отставал. Радуясь удавшейся шутке, Андрей начинал насвистывать походный марш, и они быстро шли по булыжной мостовой к приютившемуся в низине вокзалу. В той стороне завершал свой путь оранжевый диск солнца. Отблеск его лучей пламенел на окнах домов и лампионах, которые высоко подняли свои бездымные факелы над лабиринтом железнодорожных путей.
Андрей и Волегов пришли вовремя. Вдоль опустевшей полоски перрона вытянулся готовый к отправлению северогорский поезд. Они быстро разыскали бригадира — рослую чернобровую девушку в васильковом, под стать ее глазам, берете и черном форменном платье с серебряными пуговками. Она улыбалась всеми черточками румяного миловидного лица, но просьбу поняла не сразу: «Что передать, кому передать?..»
— Вот эту коробочку, — терпеливо разъяснял Андрей. — Ивану Васильевичу Плотникову. Он сам придет на вокзал.
— А что в коробочке? — подозрительно спрашивала проводница.
— Любовное послание, — пошутил Волегов.
— А не динамит? — лукаво улыбнулась она, наконец все поняв. — Еще отвечать придется.
