И учти у нас осталось только семь литровых бутылок Французской водки "Грей Гооз", одна коньяка и три бутылки Шотландского виски.
Я на секунду задумался, потом ответил:
— Да, с таким количеством народа, особо тут не разгуляешься! Ладно, ерш делать не будем, оставим это на совсем уж гнилое событие. А давай–ка, друг мой ситный, доставай три бутылки водки и больше ни–ни, а если народ начнет наезжать, ты стой как Панфиловцы, под Дубосеково, ни шагу назад.
Потом я еще немного подумал, и продолжил:
И знаешь, что еще Володь, доставай–ка ты из резерва, и банку черной икры. Мастер от нее просто звереет, а его энергия, нам завтра будет просто необходима. Он завтра будет основной при запуске нашей техники и поверь мне — при таком морозе это будет нелегко.
Я опять замолчал, а Володя посмотрел на меня с усмешкой и сказал:
— Слушай Бать! А ты уверен, что три литра, нам на всех хватит залить эту неудачу, не забывай, сегодня пить водку будут все, тем более с такой закуской. А тут выходит чуть больше ста пятидесяти грамм на человека. Может быть женщинам и достаточно, но нам–то маловато. Нужно хотя бы грамм по двести пятьдесят на рыло.
Я без особого сопротивления, сдался, услышав эти слова, и тоже с усмешкой, произнес:
— Ладно, чертяка, уговорил! Но только еще одну бутылку, а потом стой как скала. И еще, ты сейчас выстави две бутылки, потом когда наедут, выстави еще одну, ну, а потом, когда совсем придавят, доставай последнюю.
Таким образом, договорившись, мы поднялись по лестнице, и самые последние вошли в наш кунг. Кроме Риты, оставшейся с детьми в женском кунге, здесь были все. На лицах присутствующих читалось какое–то тревожно–подавленное состояние. Все были грустные и молчаливые. В помещении слышались, только звуки, отодвигаемых скамеек, скрип матрасов на спальных местах, там усаживалось большинство наших женщин и звон посуды, издаваемые Машей и Галей, они начинали раскладывать по тарелкам наш ужин. Разговоров, а тем более шуток, как обычно у нас бывало, не было слышно совершенно. Первым, кто нарушил, это гнетущее безмолвие, наверное, был я. Нарочито бодрым голосом я объявил:
— Дамы и господа, в связи с окончанием, нашего безумного эксперимента, по поиску топлива и в целях приведение нас в состояние гончих псов (прошу не путать с загнанными псами), объявляется время релаксации.
Я повернулся к Володе, театрально, взмахнул руками и крикнул:
— Володя, пожалуйста — приз в студию!
Он так же театрально, сунул руки в антресоль, и вытащил оттуда две литровые бутылки водки. Потом передал их Флюру, поднял правую руку и громко, фальцетом, объявил:
