– Человек не очень известный. Но все же муж. Звали его Рагнвальд.
– Рагнвальд!
– Да. Рагнвальд.
– Это что же – шутишь ты так?
– Какие уж тут шутки, Яван.
Как всегда при произнесении ею его имени, Яван содрогнулся. Столько высокомерного презрения в пяти звуках. Как всегда, он вспомнил, как и где Эржбета произнесла это его имя впервые, сказав, «Так ты теперь, стало быть, Яван». Тогда, в первый раз, его затрясло от бессильной ярости. Сейчас же было просто очень неприятно. Мужа у нее, видите ли, убили.
– Рагнвальд, стало быть.
– Да.
– Не понимаю, – сказал он. – Что за дела могли быть у тебя с Рагнвальдом?
– Он был мой муж. Семейные дела.
– Какие к лешему семейные! Рагнвальд любил маленьких девочек.
– Маленьких?
– Ну, не очень маленьких. Моложавых.
– По-моему, только одну.
– Пусть так. Но маленькая она. Не такая дылда, как ты. Что ты затеяла, говори прямо.
Эржбета сунула руку в суму, некоторое время в ней копалась (невольно Яван бросил тоскливый взгляд на сверд, лежащий на приоконном скаммеле – семь шагов, не успеть) и вытащив свиток, протянула его Явану не вставая. Пришлось перегибаться через стол.
Действительно, самый обыкновенный брак. Печать Десятинной Церкви. Можно, конечно, подделать и печать, и кривые буквы отца Анастаса. Но нет – это не подделка. Явно не подделка.
Яван положил свиток на стол. Улыбнувшись злорадно, Эржбета встала, взяла свиток, сунула небрежно в суму, и снова села, отставив в сторону правую ступню.
– Прошу прощения, – сквозь зубы сказал Яван.
– Прощаю.
Помолчав, Яван встал, обошел стол, и присел на край.
– Что же ты собираешься предпринимать? – спросил он.
– Еще не знаю. Вот, пришла к тебе посоветоваться.
– Польщен. Будешь искать справедливости?
Эржбета неприятно улыбнулась.
– Я не из тех, кто ее ищет.
– Да. Это так.
– Я не знаю, кто убил моего мужа и зачем. И, в общем, в данный момент это не очень важно. Хотя, конечно, лучше бы ему не попадаться мне на пути. Но дело не в этом.
– В чем же?
– У нас с мужем был договор, и по договору этому мне принадлежит некая часть его владений.
– Вот оно что, – Яван облегченно вздохнул. Корысть – это больше на нее похоже.
– Так в чем же дело? – спросил он.
– В том, что мужу моему не так давно подарена была во владение Ладога.
– Да, я знаю.
– Но в нашем брачном соглашении она не упоминается.
– Совсем не упоминается?
Эржбета промолчала.
– Ну так, стало быть, – заключил Яван, – Ладоги тебе не видать. Грустно, но это так.
– Меня всегда восхищали твои шутки, – сказала она. – Тебе бы не в торговлю – в скоморохи податься. Весьма уважаемая профессия, и доходы немалые, особенно летом.
