Он скинул сленгкаппу и выглянул в окно. Три фигуры быстро двигались вдоль Безымянного Ручья к оставленной им, Гостемилом, лодке.
Ну вот, подумал Гостемил. Оставили меня одного, мол, выбирайся, как хочешь. Что ж. Попробуем выбраться. Только бы драпежник не повстречался по пути. Лучше умереть от сверда, стрелы, или вселенской тоски по прекрасному, чем от драпежниковых когтей. Как-то унизительно. А, кстати, Хелье говорил ли что-нибудь о том, что делать с драпежником по окончании дела? Вроде нет. Так ведь и будет животина безмозглая шастать по всей локале, пугать народ и фауну, пока не околеет к лешему от первых же морозов. Медведи и те, даром что шкура толстая, тяжелая, зимой в хибернацию уходят, запасясь силами да жиром, а драпежник что – грива да кисточка на хвосте, больше для представительности, чем от холода.
Он спустился вниз. Человек шесть заняты были баррикадированием прохода, рассчитывая, очевидно, отсидеться в крепости, пока человекозверь, он же драпежник, не покинет местность.
– Зря стараетесь, – сказал Гостемил.
Все обернулись к нему.
– Зверь заколдованный сквозь стены проходит, – объяснил он. – Ну да ладно. Жалко мне вас. Принесу я себя в жертву ему, тогда он вас помилует, по вашему ничтожеству.
Перед ним расступились. Быстро разметав баррикаду, Гостемил вышел в смежное помещение, а оттуда на воздух.
Растерзанная лошадь лежала на земле, на остальных трех успели уехать самые сметливые, а драпежника нигде не было видно. Небо стремительно светлело. Остальные отчаянные люди куда-то попрятались. Гостемил пожал плечами и пошел через открытое пространство по диагонали – не к лодке, которой наверняка уже не было, но к тому месту, где князь и Хелье привязали давеча коней. Зайдя в лесок, он услышал ржание. Ориентируясь по звуку, он вскоре нашел одинокого коня. Второй, наверное, убежал.
Шагом выехав к ручью, Гостемил очень удивился, найдя лодку там, где ее оставил. Князь и Ингегерд сидели в лодке, прижавшись друг к другу.
– А где Хелье? – спросил Гостемил растерянно.
– Он поехал тебя искать, – ответил князь.
– Искать, – вторила ему Ингегерд.
– Да ну? – удивился Гостемил. – Его там убьют!
В этот момент из леса к Безымянному Ручью выскочил Хелье на перепуганном коне, который, не слушаясь всадника, полез в воду. Зайдя на двадцать локтей в ручей, лошадь стала брыкаться и истерически ржать. Уровень воды в ручье едва доставал ей до брюха.
Гостемил направил своего скакуна на помощь другу. Схватив коня Хелье за узду, он с силой притянул ее вниз, так что морда коня шлепнула по поверхности воды.
