– Значительно лучше стал Анатолий щелкать, – заметила одна из девушек томным голосом. – Скоро сам понимать начнет, что долдонит.
– Что-то у него с нижними зубами, – сказал стоящий рядом с нею юноша. – Не то в драке выбили, не то сгнили они, не то от рождения они у него кривые. Шепелявит и плюется.
– Да, отталкивающе звучит, – согласился другой юноша. – А на население-то посмотрите. С каждым словом визионы все тупее и тупее.
– Даже жалко Анатолия, – сказала томная девушка грудным меццо. – Надо бы ему отдаться. Пусть у него хоть какая-нибудь радость в витасе будет.
– Попробуй, – порекомендовала другая девушка. – Долго березить его не нужно, думаю, скоро засогласит. Хвихвитра у него, правда, очень свирепого вида.
– А мы ее пригласим поучаствовать.
– Да, как же, – сказал юноша. – Эти гречишные миссионеры – ханжи страшнейшие, у них даже дышать – грех.
– Это только у нас, – сказал другой юноша презрительно. – Ведь кто к нам из Консталя припархивает? Только те, которых в Констале никто не слушает даже за динь-звяк. Тамошние уверы так и распределяют – попробуют непротырного на всех должностях, в Ковшебургию на полгода запустят, нигде он не кузит, ни во что не порубать, что с ним делать? Отправляют к нам. Во, послушайте только…
– Потомушто нет иной господин кроме, – утвердительно говорил Анатолий.
– Вот. Нет кроме, и все тут. Эх! Попорхаем сегодня на состязы?
– Спексельно.
– Вот что, – сказал предлагающий ехать на состязы. – Если не попорхаете со мной, то Даждь-богом брукаю, упорхаю я от вас в Ковшебургию. Там по крайней мере народ – не одни стультусы, как здесь. И, кстати говоря, уверы там неплохо долдонят на местном наречии. А то у нас такая скука, хорла, к вечеру мысли что болото становятся, ни на какую тему не кузится.
– А давайте Готский Двор подожжем?
– Кольчужей кругом скопы.
– И что же?
– А сколько им барбары платят, кузишь?
– Заплатим больше, только и всего.
Юноши задумались. Девушки смотрели на них, скрывая под ленивым обличием немалый интерес.
– А что, – сказал один из юношей. – Будет на что потыриться. Сколько же платят кольчужам? Но сперва надо заглотить. Ту самую бесплатную грунку пива в Готском.
Зодчему понравились молодые боляре и болярыни, пожалуй больше, чем бирич, дьякон, скоморохи и зрители вместе взятые. Он решил, что подождет еще, посмотрит, действительно ли они подожгут Готский Двор, приплатив ратникам, чтобы смотрели сквозь пальцы. Начало припекать, и следовало выпить чего-нибудь бодрящего пока что. Сразу за торгом виделся Талый Крог. Люди порядочные туда не совались, но зодчий, мнящий себя человеком, далеким от порядочности, направился туда, полагая, что взять с него нечего – какие-то медяшки.
