Ричард (опустошенный) Относительно.
Миссис Туз. Что ж, вы прекрасно справились. Пожалуй, мне пора.
Берил. Да, нам всем пора.
Гилберт. В котором часу к нам собирались Дон и Бетти?
Луиза. О, боже, в восемь часов. Ты прав, нам надо…
Чак. Твой муженек проголодался.
Берил. Что ж, пойдем. Женушка тебя накормит.
Миссис Туз (к Перри). Я позвоню вам завтра и приду осмотреть дом.
Перри. Договорились.
Ричард. И что же вы просто так… уходите?
Чак ("А что же еще?"). Да, я думаю, уже пора.
Перри. А что мы можем сделать?
Ричард (тихо, напряженно, с болью). Но в саду лежит труп Джека.
Гилберт. Все обойдется, Ричард.
Перри. Уверяю тебя, Ричард. Все в порядке.
Берил. Да, да.
Миссис Туз. По домам, детки, все будет хорошо.
Чак. Все равно мы больше ничего не можем сделать.
Луиза. Да. К тому же нам обещали зайти Дон и Бетти.
Цинтия. Дон и Бетти Гренджер?
Луиза. Да.
Перри. А у меня никак не выходит из головы Гарри Берне.
Гилберт. Ты хочешь сказать Гарри Бернстайн.
Гости уходят.
Миссис Туз (к Дженни и Ричарду). Это место зарастет травой, и очень скоро все в саду будет таким же, как прежде. Вот увидите.
Миссис Туз уходит, Ричард и Дженни машинально идут ее провожать.
Сцена некоторое время пуста. Из сада появляется Джек.
Его одежда перепачкана в волосах песок.
Джек (отныне он будет обращаться только к публике, даже когда Ричард и Дженни возвратятся на сцену, — они его, конечно, не видят). О, не воображайте бог знает чего. Я умер. Умер окончательно и бесповоротно. Поразительно, какое отрезвляющее действие производит смерть. Надо признаться, я никогда не думал, что это произойдет вот так. Я представлял себе, как я потихоньку соскользну с табуретки о баре или однажды ночью врежусь в грузовик на повороте. Но такое мне и в голову не приходило. Это только еще раз доказывает, как трудно что-нибудь предугадать. Боже, кто бы мог поверить? У мадам Туз — Берил, и Цинтия, и Луиза. И бедняжка Дженни! Я бы ни за что не поверил. Не потому ли, что я порядочный эгоист и дальше своего носа ничего не вижу? Не видел. Никак не привыкну к прошедшему времени. Бедные Дженни и Ричард — вот кого мне жаль. Жить с вечным сознанием вины. И все прочее. Эта старая мадам не пропадет. А остальные… Какое мне до них дело? А вот за Дженни и Ричарда у меня болит сердце.
Дженни и Ричард возвращаются и медленно идут по сцене.
Джек прикладывает палец к губам, призывая зрителей к тишине,
хотя это вроде бы и не нужно.
Дженни (робко). Что ж!
Ричард (опустошенный). Да.
