Всемирный следопыт, 1926 № 12 | страница 28

Но мне не до шуток. У моих ног вовсе не болото. Желтые листья, пятнистым ковром укрывающие поверхность воды, заметно двигаются в одну сторону: течение. А раз течение, значит, река.

— Алло, плывите сюда. Речка! — кричу я Канищеву.

— Ну, что же, одно из двух: или это очень плохо или очень хорошо. Если нам нужно через нее переправляться, то плохо, если можно итти по берегу, то много лучше. А что, каково дно, — перейти можно?

— Не думаю. Судя по всему, тина, да, кроме того, вон в тех местах, где от камыша торчат только головки, вероятно, достаточно глубоко. Едва ли можно перейти вброд.

— Ну, а каково направление течения?

— Почти строго на Норд.

— Ну, что же, не попробовать ли итти по течению? Вероятно, это или один из притоков значащейся на карте Лупьи или сама Лупья в натуральную величину. Вы какого мнения?

— Какого бы я ни был мнения, а нам, в сущности, ведь ничего не остается, как только итти по течению, раз мы не можем переправиться. Да, наконец, и есть ли смысл переправляться и снова плутать с компасом по этому проклятому лесу. Не лучше ли итти вдоль реки?

— Пожалуй, и это верно. Давайте попробуем итти вдоль. Но только, чур, я уж сначала напьюсь здесь вволю и наберу с собой в бутылку воды.

Не малого труда стоит Канищеву спуститься к берегу так, чтобы не оказаться прямо в воде. Кусты на косогоре, за которые он пытается ухватиться, неуклонно следуют за ним, трава вырывается и не дает ни малейшей опоры.

Но, наконец, мы удовлетворяем свою жажду и, набрав с собой в запас воды, отправляемся в путь. Итти по берегу оказывается совершенно немыслимым, — настолько он зарос, и так близко лес подходит к воде. Волей-неволей приходится уклониться от реки в сторону. Еще часа три мы продираемся по бурелому. Местами приходим в полное отчаяние перед невероятными нагромождениями каких-то полуобгорелых, полусгнивших коряг. Но, в конце концов, добираемся снова до берега.

Судя по размерам и по направлению течения, это уже другая река. Вероятно, та речка, которую мы недавно миновали, впала в эту. Нам ничего не остается, как итти теперь по течению этой новой реки. Размеры ее внушают уже уважение. Если бы мы были в несколько ином настроении, то, вероятно, смогли бы оценить и дикую красоту ее берегов.

Из-за тусклой вуали дождя на нас хмуро глядят высокие песчаные обрывы, наполовину заваленные все тем же нескончаемым буреломом. Теперь нам остается решить еще одну нелегкую задачу: как итти по этим диким завалам, упорно преграждающим все наши попытки двигаться по самому берегу. Но выбора нет. Вероятно, такова уже наша злая участь: подобно медведям продираться прямо перед собой, не считаясь с условиями пути.