В результате его рассказов мне захотелось поскорее увидеть яхту, но, когда мы вошли на нее, весь мой интерес к ней затмило впечатление, которое на меня произвела лаборатория Хаукса.
Она занимала обширное помещение в центре судна и была снабжена всем необходимым. Полнота оборудования, соединенная с разумной экономией, была прямо удивительная; здесь можно было найти приборы для опытов по физике, химии и биологии, и все приборы были так расположены по лаборатории, что оставались неподвижными в любую погоду. Ничто, как говорил Хаукс, не могло помешать ведению опытов, которыми он намерен был заняться.
На следующее утро мы отплыли из Плимута, к югу, но без заранее определенного направления. Хаукс имел свою гипотезу о скале окраски рыб, вопрос мало исследованный, на всю важность которого для биологии он первый указал, еще в то время, когда его коллеги легкомысленно не придавали ей никакого значения. Теперь он хотел проверить свои теории в теплых водах Средиземного моря; и вместе с тем, говорил Хаукс, он намерен заняться обследованием верхних слоев атмосферы.
* * *
Наше путешествие началось очень удачно, и чудный солнечный свет ласкал нас после неясного мерцания сумрачной английской зимы. Даже Бискайский залив был спокоен. Но на пятый или шестой день, когда мы огибали португальский берег, нам впервые пришлось познакомиться с капризами погоды.
День выдался великолепный, и, позавтракав, я поднялся по обыкновению на капитанский мостик поздороваться с капитаном и первым офицером, Притчардом, высоким смуглым уэльсцем, с глазами и темпераментом поэта. Но только что мы успели обменяться обычными замечаниями о хорошей погоде, в море началось волнение, хотя ни единого признака ветерка не было заметно.
— Удача начинает изменять нам, — сказал я капитану, заметив, что «Дедал» уже подпрыгивает на волнах.
— С запада чем-то попахивает, — ответил он.
Характерное дребезжание отозвало капитана к телефону, соединенному непосредственно с лабораторией Хаукса.
— Да, сэр, — услышал я. — Прямо на запад. Есть, сэр.
Он отдал некоторые распоряжения Притчарду.
— М-р Хаукс велит переменить курс, — сказал он мне.
Кругленький, маленький Хаукс выкатился на дек, подбежал к нам; в его голосе я заметил возбужденные нотки.
— Посмотрите-ка на эту штуку, друг Джонстон, — сказал он, протягивая мне длинную узкую пластинку негатива. — Вы понимаете, что это значит?
— Я даже не знаю, что это за вещь.
— О, тень Ньютона! — воскликнул
