Джой Брайт наморщил нос.
— А вы мне скажете, чего хочет Фергюссон?
Купер добродушно ухмыльнулся.
— Раньше мы это называли: три вопроса за дверью, лейтенант. Но вы можете поверить, мне лучше быть за полицию, чем против нее.
— Будем надеяться, — фыркнул Джой Брайт. — Я ожидаю крупных заголовков в газетах. Все-таки Джек Рикарди был любимцем публики, по меньшей мере, молодых девушек. Они будут поражены, когда узнают, что он был женат.
Купер остановился у двери.
— В сущности, мужчина, который имеет столько женщин, всегда подвержен опасности. Женщины ненавидят намного сильнее, чем мужчины.
Брайт поморщился.
— Но он был не отравлен, а застрелен. По моему мнению, это больше похоже на мужскую работу. «Люгер» — не зажигалка для дамской сумочки.
— Кстати, о дамских сумочках. Я полагаю, сумочки дам тоже осмотрели?
— В конце концов, мы же не спим.
— Вы же не у себя в отделе, лейтенант, не в обиду будь сказано. Я уже исчезаю. Желаю повеселиться с симпатичными статистками.
— Я женат. Возможно уже поэтому мне никогда не нравился Рикарди. Он был своего рода…
— По-видимому, раньше вы были большим любителем кино. Ну, мне он тоже никогда не нравился. Вы думаете теперь, когда он умер, телепрограммы станут лучше?
Он не дождался ответа, которого все равно не последовало, и вышел.
* * *
Фергюссон сидел за письменным столом, подперев голову рукой. Он предупредил в приемной, что ждет Купера. Когда тот вошел, продюсер поднял голову.
— Привет, Купер, входите и садитесь. Есть какие-нибудь новости?
— Нет, ничего. Лейтенант еще продолжает допросы.
Он был несколько удивлен тоном, которым Фергюссон задал вопрос. Очевидно, у продюсера не было сомнений в том, что убийца не обнаружен. Джимми решил быть особенно внимательным.
— Вы хотели поговорить со мной?
— Не знаю, Купер, насколько я могу вам доверять. Да, да, я слышал о вас, но… не знаю, как бы это сказать…
Джимми слушал, удобно устроившись в кресле. «Так начинают все, кто хочет в чем-либо признаться», — думал он. Но был ли Фергюссон тем человеком? У него была возможность вынести из студии «люгер», и Брайт тоже это знал.
— Послушайте, мистер Фергюссон, вы не должны ничего говорить, если не убеждены, что действительно хотите этого. Это неплохо — тогда у меня освобождается вторая половина дня. Между нами говоря, я могу себе это позволить. Моя квартплата за ближайший месяц уже внесена.
Дон Фергюссон массировал пальцы, как будто они после такой обработки могли стать изящнее.
