…Так я просил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою,
Так чувства лучшие мои
Навек отвергнуты тобою…
Маргарита Михайловна словно не стихи читала, а говорила — просто, сердечно. Надя почувствовала, как ее охватило волнение.
И тут неожиданно для себя она сказала то, что и не думала говорить:
— Маргарита Михайловна! Я хочу написать, уже пишу… Об одной девушке, которая… ну, такая… любит цветы… и все такое… и мечтает стать учительницей. Она подружилась с одноклассником; он хороший, умный, но иногда какой то… не знаю какой… недеятельный… а в общем — замечательный! На их пути встречаются препятствия. Боязливые родители, насмешливые товарищи. Потом он становится мужественным, непреклонным. Они вместе борются за счастье.
Надя посмотрела, теребя передник, на учительницу, вздохнула и спросила:
— Вот такое… Подойдет?
— А почему бы нет? Конечно!
— А что главное — когда пишешь?
— Главное… — улыбнувшись, положила ей руку на плечо учительница. — Главное, Надя, — это правда жизни. Пиши, — ты задумала хорошее. Да, вот что: я думаю поручить Холмогорову сделать доклад на литкружке — о языке рассказов Чехова; получится у него?
— А как же! Конечно, он… серьезный!
Надя попросила у библиотекарши Лермонтова. И после, дома, читала целый вечер. Печальный и гордый Демон, мятежный Мцыри, тоскующий и негодующий герой лирических стихов великого поэта надолго овладели ею.
Через несколько дней после этого разговора в школе появилось объявление:
ТОВАРИЩИ!
Наш литкружок выпускает журнал
«СЧАСТЛИВАЯ ЮНОСТЬ»
Ребята! Пишите!
Мы не писатели, но мы можем приблизиться к ним, ярким звездам.
Тот, кто напишет хороший рассказ, очерк, статью, стихотворение и подаст его до праздника, получит одну из следующих наград:
а) благодарность в приказе директора по школе;
б) дорогую, интересную книгу;
в) футбольный мяч;
г) коньки (по выбору лауреата);
д) шахматы (сделанные в нашей мастерской);
е) пару белых голубей;
ж) пару серых кроликов;
з) пару пирожных;
и) одну важную, прекрасную, преинтересную штуковину.
Пишите, ребята! Выше к звездам!
У этого объявления творилось что-то невероятное. Читали, смеялись, чесали затылки, морщили лбы, отходили, снова приходили. Анатолия Черемисина, Клару Зондееву и Надю Грудцеву брали в окружение и требовали разъяснить, что это такое и, в частности, что это за «важная, прекрасная, преинтересная штуковина». Анатолий, бил себя в грудь, уверял, что он ничего не знает. Клара возмущалась:
— Это кощунство, это безобразие!
