Эллиот старался не давать воли чувствам, но вид Кауфмана, уезжавшего в «ройсе» и с чеком на три тысячи в кармане, причинил ему острую боль. Он спрашивал себя, не вернут ли чек неоплаченным, но надеялся, что директор банка продолжит кредит, несмотря на превышение. Во всяком случае стоило попробовать.
После ленча, когда он, устроившись на террасе, собрался вздремнуть, позвонил директор банка.
— Дон, сейчас заходил Кауфман и предъявил ваш чек на три тысячи. Я принял его, потому что мы с вами друзья, но это в последний раз. Вам нужно что-то делать с этим перерасходом. Больше никаких чеков, Дон. Понятно?
— Конечно. Я продам кое-какие акции, — отговорился Эллиот. — К концу недели все будет улажено.
Он подумал, что в ящике его стола сейчас лежит семьдесят тысяч. Неплохо было бы сейчас сесть в «альфу», уехать недельки на две в Голливуд, остановиться там в мотеле, а с долгами пусть как хотят. Чем больше он об этом думал, тем больше ему нравилась эта идея, но этот день был решительно невезучим. Только он встал, собираясь уложить чемодан и уехать, на террасу вошел мажордом.
— К вам посетитель, мистер Эллиот.
Из-за спины мажордома вышел высокий человек с жестким лицом.
— Я Стэн Джерральд, мистер Эллиот, — и, дождавшись, когда мажордом выйдет, он продолжал: — Фирмы «Лас и Фремлин», а также «Хэндок и Эллисон» поручили мне взыскать с вас два просроченных долга. Если я немедленно не получу чек, мне приказано вручить вам повестку в суд.
— Серьезно? — выдавил улыбку Эллиот. Если этот тип вручит ему повестку, совершенно ясно, что вся остальная стая набросится и разорвет должника в клочки. — И на какую же сумму?
— Шестьдесят одна тысяча долларов.
Эллиот был потрясен, но ему удалось сохранить улыбку, все-таки зря его считали в Голливуде бездарным актером. Он понимал, что не должен допустить вручения повестки.
— Так много?
Через десять минут Джерральд ушел с набитым портфелем, а наличный капитал Эллиота сократился до девяти тысяч.
Он закурил сигарету и откинулся на спинку кресла. Будущее представлялось ему беспросветным. Теперь по Парадиз-Сити разнесется слух, что Дон Эллиот начал расплачиваться с долгами, и через день-другой в его дверь постучатся другие кредиторы. Нужно было убираться из города, и чем скорей, тем лучше. Да, он уедет в Голливуд, и когда кончатся оставшиеся девять тысяч, примет столько снотворного, что последний раз попадет в заголовки газет.
Пройдя в спальню, Дон принялся собирать чемодан, выбирая все самое лучшее и понимая, что за эту одежду все еще не уплачено. Сейчас он вел себя как вор. Бросив в чемодан бутылку шотландского виски и блок в две сотни сигарет, он взял триста долларов и пошел искать мажордома, который оказался на кухне.
