У Лейфра Доброго распадалась одежда, а у стражи насквозь проржавели клинки. Это лишь малая доля того, что может моя сила. Это не разрушение, отнюдь. Всего лишь переход из одного состояния в другое. Как вода становится льдом и наоборот.
Антистасис. То же самое, что недавно устроили некроманты на месте взрыва.
Пули бессильно вязнут в облаке силы, которое меня окружает, теряя энергию движения. Я встаю и иду к гостям из Ламары. Только они должны попасть под воздействие Силы Смерти. А уруки получат время, чтобы уйти. Магистр Ульфр, кажется, понимает, что я задумала, но уже слишком поздно.
— Нет… нет, — без конца повторяю я. — Хватит…
Как странно. Трава вырастает, как под действием Силы Жизни, и проходит весь жизненный час, чтобы тут же бессильно пожухнуть. Почки на деревьях распускаются, дают начало листьям, а после деревья одеваются в осенний багрянец.
Воины кричат и вскоре становятся похожи на обтянутые кожей скелеты с длинными волосами и заросшими бородой лицами. Полумертвые от истощения лошади уже не могут держать на себе тяжесть седоков и ложатся на землю. Столько живых существ, которые настолько слабы, что не могут даже стонать. Но они живы, и это самое страшное!
Только магистр Ульфр и стоящие рядом с ним воины не поддались темному волшебству.
А потом моя сила иссякла, ушла, как вода сквозь песок.
* * *
Я вернулась и вернула всех остальных. Тут все еще была весна…
Сколько времени прошло вне круга силы? Думаю, расхождение не больше часа. Когда-то Септимо сказал в ответ на мой вопрос, что же такое антистасис:
— Представьте, что вы в обычном потоке, а весь мир вокруг в стасисе, только и всего. И чем быстрее внутри, тем медленнее снаружи.
Странная и безумная мысль, как и все гениальное. Если бы мне дали выбирать, я бы сделала наоборот. Заперла бы имперцев в стасисе, как мух в янтаре, чтобы дать урукам время бежать. Но моя сила выбрала за меня.
Я пошла прочь. На месте, где раньше лежал Битайе — потемневшая от крови трава. Тронула ее. Кровь уже успела свернуться. Уруки унесли тело с собой, бросив лошадь. В этом было что-то неправильное. Разве их с хозяином не должны были похоронить вместе?
— Битайе…
Он не заслужил такого. Еще одна смерть на моей совести. И еще один повод все изменить.
* * *
Топот копыт вдалеке, и вот рядом со мной остановился тот самый сакс, который вел переговоры. Я подняла голову. Он на своей лошади возвышался надо мной, как гора.
— Я декурион Хью. Назовитесь!
«Везет, как висельнику». Командующий имперским отрядом. Странно, что не убил сразу. Пока я шла, все время ожидала выстрела в спину. Может, он сначала хотел убедиться, кто я? Полагаю, император велел привезти меня живой и невредимой.
