— Накаль! Как зовут эту девочку и сколько ей весен? — взволнованно спросил шаман.
— Ее зовут Дине, ей четырнадцать лет.
— Дине… Где она? Где ее мать? Отвечай.
Вдруг шаман закашлялся и забился в припадке, чуть не упав лицом в горящий очаг. Я подскочила со своего места и помогла ему подняться. Попытка применить Силу Жизни не увенчалась успехом, так же как и с Битайе. Мне мешали ожерелья и браслеты, которые были надеты на шамана.
Я помогла старику лечь и выскочила из шатра. Наверное, вид у меня был совсем дикий, потому что Битайе, который не ушел, а дежурил рядом со входом, нырнул внутрь и кинулся к старику.
— Женщина, что ты сделала с ним? Это злое колдовство? Отвечай!!!
Он что, обвиняет меня? Как же так! Я была настолько ошарашена, что молча уставилась на молодого урука. Он хорошенько встряхнул меня, так что лязгнули зубы, и гортанно пробормотал какую-то угрозу, а потом снова нагнулся к лежащему старику, который часто и тяжело дышал.
— Битайе…
— Что? — не глядя на меня спросил воин.
— Я могу помочь и вылечить шамана, — предложила я свою помощь.
Он опять, уже вопросительно взглянул на меня.
— Говори, женщина, — велел он.
Я тоже нагнулась к шаману и указала на его ожерелье и другие украшения: браслет на предплечье и вышивку каменными бусинами на кожаной рубахе.
— Надо снять все украшения и рубашку, — сказала я. — Тогда я смогу его лечить.
— Женщина-шаман, сделай это! Вылечи его.
Я избавила пожилого урука от амулетов, распустила завязки и раздела старика до пояса, чуть поморщившись от запаха жира, старости и болезни. Он действительно был болен, и ему оставалось недолго до встречи с предками. Я даже не была уверена, что он дождется Дине, а даже если и встретится, не успеет обучить ее всему, что знал…
Диагностика показала, что его сердце почти исчерпало свой ресурс. Даже малейшее волнение могло стать смертельным — а тут такие вести о его родных!
Его пульс неровно скакал, как загнанная лошадь, то ускоряясь, то вдруг замедляясь. Осторожно, по каплям вливая Силу Жизни, я сумела унять аритмию и боль в грудной клетке. После того, как основная опасность миновала, я начала изменять паттерн заболевания, выстраивая образ здорового сердца и питающих его сосудов.
«Жаль, что тут нет моих лечебных игл и эликсиров…» — подумала я и с досадой вздохнула, а Битайе снова насторожился. Я видела, как он переживает за шамана.
Конечно, до полного исцеления было далеко, но первый шаг к выздоровлению был сделан. Губы шамана уже не были синюшными, пульс и дыхание выровнялись. Он наконец приподнял тяжелые веки. Я помогла старику лечь поудобнее и обернулась к Битайе:
