— Приветствую вас, уважаемый, — почтительно кивнула я шаману. — Как поживаете?
— Женщина целитель, ты здесь, — торжественно сказал шаман на всеобщем. — Я приветствую тебя. Духи предков велели призвать тебя, чтобы ты рассказала, где окончился мой род.
«Что?»
Шаман, закончив свою короткую, но очень емкую речь, что-то сказал Битайе, и тот мягко подтолкнул меня в сторону шамана. Я шла за ним через стойбище и гадала, к чему все это.
В шатре у шамана ровно горел очаг, обложенный камнями, и было довольно тепло. Под потолком на жердях висели пучки трав и связки кореньев, какие-то скребки и погремушки. Запах трав не мог перебить едкий дух дубленой кожи и жира. Все это напоминало мне жилище какой-то деревенской знахарки.
Битайе попрощался и вышел, аккуратно подоткнув шкуру у входа, чтобы теплый воздух не улетучивался вон. Шаман степенно уселся на шкуры у очага и предложил мне сесть рядом.
— Назови мне свое имя среди бледнолицых, Накаль, — велел мне шаман.
— Я Твигги из Рэнса, — представилась я шаману.
— Хорошо. Твое имя тоже правильное, для твоего дома, — одобрил он и пожевал морщинистыми губами. — Но здесь отзывайся на новое имя. Битайе сделал хороший выбор. Мое время под небом кончается, а у племени нет другого шамана.
«И что с того?» Я все равно не понимала, чего же он от меня хочет. Не заставит же он меня стать новым шаманом? Это мог быть только урук, иначе племя утратит связь с предками. По крайней мере, так считали дикари.
— Говорите, — сказала я. — Что вам нужно от меня?
— Предки долгое время молчали. Теперь они сказали, что моя кровь еще жива. Они показали мне тебя. Предки сказали, что ты знаешь, где окончился мой род. Ты поможешь найти моего потомка, — ответил шаман.
О, Силы! Неужели… он говорит о Дине и ее матери? Может быть, это отец или дед Дине? Она была чистокровной, хотя и родилась уже в рабстве. Ее мать захватили в плен, когда она была уже беременной. Их кровь молчала, потому что девушка и ее мать были в другом мире или лишь недавно вернулись в Ламару.
Интересно, как он отнесется к новости, что она все это время провела в услужении, ублажая чужестранцев, а ее дочь едва не стала продажной женщиной? Нет-нет, лучше не рассказывать все сразу.
— Я знаю женщину из вашего народа, — сказала я, осторожно выбирая выражения. — Они были в плену и родила ребенка, девочку. Недавно я помогла освободить ее.
Шаман пытался сохранить невозмутимое выражение лица, но я видела, как ему тяжело это дается.
