- Да, я.
- Здравствуй! Это я, Галя.
- Здравствуй, - без энтузиазма ответил Пескишев.
- Что случилось? Ты был в Ленинграде.
- Да, был.
- Тебя видели в Русском музее.
- Вполне могли видеть. Я действительно смотрел новую экспозицию.
- В чем же дело? Почему ты не предупредил меня о своем приезде?
- Ты была, по-видимому, очень занята, ни на работе, ни дома я тебя не застал.
- Возможно. Последнее время у меня было много дел. Значит, ты звонил?
Разговор был сухой, нервный. Галина Викторовна задавала вопросы, Пескишев отвечал, с трудом сдерживая раздражение. Она уточняла, был ли он дома, почему не позвонил на дачу. Наконец сказала, что его тон, а тем более поведение ей не нравятся.
- Приехать в Ленинград и не повидать меня! Ну, это выходит за рамки всякого приличия. Где же ты пропадал? - возмущалась она.
- Да полно, за кого ты меня принимаешь, за осла? - еле сдержал гнев Пескишев. - Где ты была в те дни, когда я приезжал в Ленинград?
- Как где? На даче, конечно!
- На даче? А может, рыбу ловила на озере? Хотел бы я только знать, на каком?
Галина Викторовна замолчала. Она поняла, что отпираться бессмысленно. Вот только откуда Пескишев это узнал?
- Это Люся тебе сказала?
- Ты мне лучше скажи, кто такой Кораблев?
- Кораблев? А! Ревнуешь, значит! Что-то я за тобой раньше этого не замечала. Кораблев - наш сосед по даче. Он помогает мне во всем. Если хочешь, исполняет обязанности управляющего на общественных началах.
- А роль шофера кто исполняет?
- Тоже он. Должна же я пользоваться собственной машиной.
- В таком случае, какие у тебя могут быть ко мне претензии, если в субботу и воскресенье ты была с Кораблевым на рыбалке, а в понедельник не явилась на работу? Где ты была в понедельник?
- Не придирайся. В конце концов сам виноват. Переезжать в Ленинград не хочешь. Что мне одной делать? Не выть же, глядя на луну.
- Ну, вот и договорились.
- До чего? - не уловила Галина Викторовна.
- Думаю, что при возникшей ситуации нам лучше мирно разойтись.
- Этот вопрос мы вряд ли решим по телефону. Да и спешить не следует. Терпели же столько лет друг друга, еще потерпим. Что касается Кораблева, то это незаменимый человек.
- Тебе виднее.
Пескишев был ошарашен спокойным и наглым тоном жены. Так может говорить только человек, чувствующий себя неуязвимым. Он не был к этому готов, потому замолчал.
- Ну, что еще скажешь? - поинтересовалась Галина Викторовна.
- У меня нет никакого желания продолжать с тобой разговор. Когда примешь решение о разводе, сообщи. Согласие вышлю немедленно.
