Антон призвал его к порядку краткими, не терпящими возражений командами. Японец включил телевизионную камеру в шлюзовом помещении, Антон проверил давление. В шлюзе собралось уже достаточно воздуха, можно было открывать. Ему захотелось сделать что-нибудь в ознаменование исторического момента. Поэтому, как только Гибсон вручную открыл внутренний люк, он неуклюже охватил широкие плечи его скафандра. Однако англичанину не терпелось выйти, и он не понял, что это было объятие. Плавно скользнув в шлюз головой вперед, он повис в воздухе и, слегка отталкиваясь руками от стен, добрался до внешнего люка. Антон выждал, пока он займет нужное положение, обвяжется канатом, чтобы можно было зацепить его крюком, потом сказал: «Закрываю» и принялся загерметизовывать шлюзовую камеру. Он старался говорить кратко, чтобы голос звучал спокойно:
— Откачиваю воздух. Открываешь при нуле. Проверь еще раз канат! Повторяю: без разрешения не выходить! Высунешь наружу руку, если отпрянет, бросишь ему другой канат. Вообще не торопись, сначала посмотрим, что будет!
Воздух из шлюза уже стремительно возвращался в резервуар, стрелка манометра подошла к линии вакуума. На небольшом экране шлюзовой телекамеры шевелился призрачно освещенный криптоновой лампой, миниатюрный и неуклюжий, как жук, Томас Гибсон. Он ощупывал крепление на поясе, в который раз проверял замок на другом конце каната, возле люка. От его тяжелого дыхания в шлемофонах потрескивало. Антон еще раз посмотрел на показания пылеуловителей и приборов, регистрирующих излучения. Все в пределах нормы. На большом экране он увидел, как фигура по ту сторону люка чуть подвинулась в сторону, словно догадалась, что его будут открывать, и чтобы отогнать охватившую тело мистическую дрожь, начал громче, чем нужно, считать:
— Девяносто девять, девяносто восемь, девяносто...
— Не ори так! — крикнул Гибсон. — Барабанные перепонки порвал. Что он там делает?
— Ждет тебя, — Антон кашлянул, чтобы прочистить горло. — Девяносто четыре, девяносто три...
Он не заметил, что перескочил через три числа, а Гибсон не стал возражать. При слове «ноль» он ухватился за рычаги герметизирующего механизма с такой стремительностью, будто собирался куда-то бежать сломя голову.
— Спокойно, Томми! — предупредил его Антон, впившись взглядом в экран шлюзовой камеры. Миниатюрный Гибсон открывал наружный люк нарочито медленно, просто нервы не выдерживали, до него медленно.
— Ты понимаешь, что мы делаем? — спросил японец.
