Чужая боль | страница 14
— Я не только пердеть горазд, но еще обо- срать смогу любого кто подойдет. От пояса до самых ботинок. Год не отмоетесь ничем. Вокруг меня, даже на свалке, ни комары, ни мухи не летали. Неспроста моей защиты боялись. Дохли на лету…
— Так вот этот Егорка, чтоб его сторожевые псы отодрали, целых полгода очеловечивался. Все привыкал!
— К чему? — спросил Сашка.
— Ну уж не к жратве и шконке. Это для него подарком с неба было. Его, заразу, вкалывать заставляли. Лопата вместо кнута целыми днями его спину гладила. Бывало, чуть отвернись, Егорка уже сидит или на земле валяется. Измучились с ним вконец. Только через полгода вкалывать стал. А когда получил постельное белье, так обрадовался и брякнул:
— А я тут насовсем останусь. Чего я на воле не видал? Тут все готовое. И одежка, и кормежка, ни о чем самому не надо думать. Если меня отсюда выпрут на волю, я прямиком на огород к губернатору. Меня тут же воротят. Глядишь, долго не стану маяться. Здесь я к культуре уже приучен. Чистое исподнее имею. Где его на воле возьму? Тут же рай!
— Когда его спросили, как в бомжах оказался, Егорка так и ответил, что вырос на свалке и иной жизни не знал. Не видел ни отца, ни мать. Под утро нашли бомжи мальчишку. Что-то запищало в мусоре. Взялись откапывать и выволокли на свет голожопого мальца. Он уже задыхался. Бомжи мальчишку выходили и вырастили. Стали его большой семьей, друзьями. Таких как он на свалке много. И с каждым днем все больше становится.
— Озверели люди. Звери своих малышей не бросают. Хотя у них, как говорят, только инстинкты, любви не знают, — вставил Юрий.
— Пусть бы меня медведица высрала. Может легче жилось бы! — сказал Василий.
— Где же теперь тот бомж? — спросил Сашка.
— Да кто его знает.
— Слыхал от бабкарей, в деревне пристроили. Дали избу, работу, вроде прижился отморозок. А кому охота за него получать? Ведь тому Егору терять нечего. А что как и впрямь возникнет на участке губернатора и обчистит, поможет, как мэру справиться с урожаем! Ведь первым делом за это начальство зоны отдерут. А каждому свою задницу жалко. Вот и выпихнули Егорку подальше от города. Пусть там прикипится.
— Пока о нем не слыхать. Жив иль умер, кто знает. За вольных кто тревожится? Кому они нужны? За нас хоть отвечают. А выйдем, тут же забудут. На свободе тоже не все нужны. Коль за жизнь не держишься и никому в ней не нужен, пропадешь мигом, — согласился Иваныч.
— Сашка, тебе с месяц ждать результат. Обдумай, куда податься, как жить станешь дальше. Про завтрашний день уже нынче беспокойся. Ты ж не со свалки, в семье родился, — напомнил Иваныч.