Ну, дрова я колоть среди ночи конечно не стал, но на двор вышел. Звёздочками там полюбоваться, постоять, воздуху вдохнуть ночного. Терпкого. Чувствую, что-то холодит подбородок. Глаза скосил, а это клинок! Потом лезвие исчезло, а голос Фалистиль произнёс:
– Извини, Вовва, я ошиблась. Думала, опять кто-то меж лиан проскользнул.
– Подожди, Листик, не уходи. Слушай, тут такое дело. Мне неудобно тебя просить, но больше некого. Бунтует моё мужское начало, аж спать не даёт! Помоги, а? – Смотрю, а Фа как вдыхать ещё помнит, а вот как выдохнуть – напрочь забыла! Стоит, надувается, краснеет. Тут до меня дошло, какую я двусмысленность только что ляпнул. И продолжаю, чтобы как-то сгладить ситуацию:
– Ты же у нас спец по магии жизни, вон как мой палец на днях залечила! Может, пошепчешь чего или воды заговорённой дашь?
Фа шумно выдохнула:
– А я подумала…
– Нет, что ты! – перебиваю её. – Я тебя слишком уважаю, чтобы подкатывать с оскорбительными предложениями. Знаю, что для эльфы считается позором заниматься любовью с человеком, Иа уже просветила! – Смотрю, Фа успокоилась, но как-то погрустнела при этом. А я приобнял её за плечи, привлёк к себе и шепчу на ухо: – Если бы не это, я бы уже давно тебе проходу не давал.
– Даже не смотря на моё лицо?
– Листик, Листик, вроде взрослая девочка, а такая глупенькая! Ты про шрам свой? Да не вижу я его! Нет, глазами-то вижу, но смотрю сквозь него, сквозь всю твою внешность и вижу тебя такой, какая ты есть на самом деле.
– А какая я?
– Умная, добрая и очень-очень красивая! – Тут мне пришлось отстраниться, потому что ткань на штанах натянулась до треска и упёрлась в её бедро.
– Вот видишь, что ты со мной делаешь?! – Перевёл я эту неловкость в шутку. – Выручай, госпожа эльфа, плети Узоры!
– Как ты хочешь – просто уснуть, или сны увидеть, где ты с женщиной?
– А от этих снов хуже не станет? Нет? Тогда давай со снами!
Мы вернулись в дом. Я улегся на свою кровать, сбитую недавними метаниями, и принялся ждать. Вошла Фалистиль, неся кружку с водою. Смотрелась она забавно: в одной руке вода, в другой свеча, а подмышкой обнаженный клинок локтём к телу прижат. Телохранительница в чистом виде! Уже уходя она поинтересовалась:
– А кого бы ты хотел увидеть во сне?
– Если тебя это не оскорбит, то я бы очень хотел видеть её похожей на тебя!
– Как я могу запретить кому-то мечтать? Просто расслабься и постарайся представить себе ту, которая тебе милее всех.
Но представлять ничего не потребовалось. Стоило Фа удалиться, как комната поплыла, обстановка подёрнулась расплывчатой вуалью. Лунный свет, вливающийся в открытое окно ожил, начал расползаться в стороны, послышался слабый звук далёких колокольчиков, наполняющих ночную тишину хрустальным перезвоном. Дверь беззвучно отворилась и вошла она.
