— Ты слишком долго копаешься, дай лучше я! А ты иди и помешай молоко.
Руск вылил в кастрюлю содержимое целого пакета; слава богу, что ягненок так мало пьет.
— Разогрей воду для грелки, — говорит Руск.
Когда Каспар приносит грелку и молоко, Лэрке уже закутана в одеяло Руска. Руск полощет ее платье в ведре. Вода красная. Комната плывет перед глазами, Каспар много раз падает и едва не теряет сознание, когда по просьбе Руска выливает ведро в туалет. Потом он велит Каспару выйти из комнаты и закрыть за собой дверь.
Тогда Каспар просто идет к себе. Он садится на кровать, ягненок обнюхивает ему ноги и смотрит своими необычными глазами. Каспар немного поговорил с животным, — похоже, что тот слушает. Руск и Лэрке бормочут что-то по соседству.
Только сейчас Каспар чувствует, как он замерз и устал. Все тело дрожит, пальцы ног онемели, болят голова и ноги. Он заползает под одеяло, забывает принять витамины и засыпает прямо в кальсонах.
Во сне он стаскивает с Лэрке платье, заголяя груди и живот. Когда она остается в одних трусах, эдакой маленькой кружевной вещице, алой как униформа почтальона, она стонет и заползает к нему под одеяло.
На следующее утро Каспару приходится колотить в дверь Руска. Тот высовывается:
— Разнеси почту сам; Лэрке нельзя оставлять одну.
— Но без тебя мне не перейти через гору.
Руск пожимает плечами и говорит, что сегодня погода точно будет лучше. Каспар может взять его лыжи.
Каспар спускается в контору. Ханс и Анна-Грета уже стоят у входа и мерзнут, он впускает их внутрь.
— Куда вы запропастились? — говорят они.
— У Руска в гостях дама.
Вид у них глупый.
— А-а, — говорит Анна-Грета, — это флейтистка-то? Ей же не больше двадцати восьми лет, а Руску уже…
— Шестьдесят пять, — зло говорит Каспар. — Он мне в отцы годится.
— Никогда раньше такого не бывало, чтоб Руск не вышел на работу, — говорит Ханс.
И что такого молодые девушки находят в стариках, фыркает Каспар. Он включает радио. Синоптики предсказывают новый буран.
— Значит, у тебя будет время сходить с нами в ресторан, — говорит Анна-Грета.
— Нет уж, дудки, — отвечает Каспар, досортировывает письма и уходит к себе наверх.
Проходя мимо комнаты Руска, он затыкает уши и садится на табуретку; голова кружится. Мускулы дрожат, колени болят, он едва может подняться с места, когда ему нужно в туалет. В унитазе окровавленная бумага, на сиденьи красное пятно. Он стирает его кончиком бумажки.
Потом он садится на кухне расставлять марки, а ягненка выпускает. Ведь его принесла Лэрке, и ей наверняка захочется на него взглянуть. Когда Руск приходит, чтобы достать себе из холодильника еду, он ничего не говорит. Он даже не смотрит на альбом Каспара, хотя тот открыл его на странице со спецгашением. Каспар открывает дверь в комнату Руска и вталкивает туда ягненка.
