— Смотри: кто-то идет.
Вот зажегся еще один огонек, и еще один, и еще один, они все ближе и ближе.
— Это почтальоны, — бормочет Руск. — Поздоровайся с ними.
Огни движутся вверх-вниз.
— У тебя марки с собой есть? — спрашивает Руск. — А то у меня София купила последние.
Каспар возится с замком сумки, он холодный и примерзает к пальцам.
— Давай такие, которые по десять крон; тут жадничать нельзя.
Он вытаскивает целый лист.
— Брось его им.
Теперь огни кругом обступили Каспара и Руска. Лиц нет, тел нет, лишь кое-где видна красная униформа.
— Пер-Апостол, Свенсен-Свистун, Почтарь-Поэт, Фриц-Маркин! — кричит Руск.
Огни заметались; Руск вырывает лист из рук у Каспара и бросает его почтальонам. Огни собираются в кучу возле листа.
— Помогите нам! — кричит Руск.
Огни на секунду замирают, затем круг раскрывается, разворачивается в длинный ряд и движется вперед. Руск и Каспар следуют за ними целый час, а потом огни гаснут. Потом они сползают с крутого склона и оказываются у калитки.
— Как это? — шепчет Каспар.
— Это все бывшие почтальоны. От стариков уже мало что осталось, только лохмотья униформ. Но я слыхал, что если их позвать, то они приходят.
Каспар обнимает Руска, а тот гладит его по голове и утешает. Потом он отпихивает от себя Каспара, садится в машину и заводит мотор. Затем выходит и разгребает снег, а Каспар отчищает стекла.
Лопата Руска натыкается на что-то, и он вскрикивает басом. За машиной лежит буроватый сверток одежды. Руск сметает с него снег и обнаруживает Лэрке. Обуви на ней нет, босые ноги засунуты в сумочку. Руск поднимает Лэрке, она совсем окоченела. Каспар открывает дверцу, а Руск запихивает ее внутрь.
— Ложись рядом и согревай ее! — кричит он и садится за руль.
Каспар лихорадочно вцепляется в Лэрке.
— Держись крепче! — орет Руск. — Заверни ее в свою форму.
Сквозь одежду Каспар чувствует тело Лэрке, Руск едет вниз с горы, при поворотах машину бросает из стороны в сторону, «дворники» работают в бешеном темпе. Тело у Лэрке маленькое и изящное, груди — круглее, чем он полагал. Она медленно оттаивает, губы раздвигаются.
Когда Каспар несет Лэрке в квартиру, она вскрикивает, — но Руск говорит, что это хороший признак. Она начинает отогреваться.
— Положи Лэрке в кровать и держи ее за руку, — командует он и идет на кухню разогревать молоко.
— И одежду с нее сними, — кричит он из кухни, — она же промокла до нитки.
Каспар смотрит на лицо Лэрке; глаза плотно закрыты. Потом он расстегивает платье, стягивает бретельки с плеч вниз и почти добирается до бюстгальтера. Кожа у Лэрке синяя, зубы стучат. Руск входит и ворчит:
