«У, – подумалось мне, – не знаю, как насчёт актера, но дурак ты, по-моему, отменный».
Дальше вспомнилось, как я увидела главного продюсера спектакля, которая, выпив коньячку, смеялась в какой-то компании как девочка. Понаблюдав за ней пару минут и умилившись, я подошла и сказала: «Вот смотрю на вас, Оля, и удивляюсь вашему искреннему смеху. Ведь вы же в кои-то веки на человека похожи. Вы ведь сейчас настоящая. А что с вами происходит на работе? Почему вы все время хамите людям?»
Главный продюсер поперхнулась и покраснела.
Потом всплыл в памяти фрагмент, как я снова гладила по рукаву пиджака московскую знаменитость, повторяя, что он – удивительный талант, но у меня к нему – только НЕЖНОСТЬ… Знаменитость улыбалась.
Потом я снова отвечала режиссёру Андрею, почему мы не будем с ним спать.
И, наконец, в финале я послала сообщение Ивану:
«Забери меня сегодня с собой».
Опять же надо отметить мое нежелание мириться с очевидным. То есть, с его равнодушием. Или малодушием. Хотя причем здесь малодушие? Мне все ещё не давало угомониться мое самолюбие. Или моя любовь к Ивану. Я не знаю, что именно. Я была пьяная.
На сообщение он, впрочем, не ответил. Я расценила этот факт как плевок в душу, что, в общем-то, было недалеко от истины, и подошла к нему в зале. Мы стояли с ним один на один. Оба довольно пьяные. Терять мне было уже нечего. Ну, кроме собственного достоинства. Когда ты пьян, терять достоинство не страшно. Страшно становится, когда ты трезвеешь.
– Я послала тебе смс, – нагло заявила я, глядя ему в глаза.
– Я его не читал, – нагло соврал он, – звук выключен.
– Забери меня сегодня с собой, – продублировала я содержание.
Он засуетился:
– Не могу… я не могу… Ира, когда приезжала, увидела на столе женскую заколку…
– Я тут не причём, – перебила его я, указывая на свою короткую стрижку.
– Но она закатила скандал, так что я не хочу больше проблем…
В принципе, всё сказано, дальше – неинтересно. Мне дали чёткий отворот поворот.
– Значит, нет? – зачем-то уточнила я.
Он промолчал.
– Хорошо, – подвела я черту, – Тогда я ухожу к другому.
Он неловко засмеялся, как будто закашлялся. Я повернулась, чтобы пойти к другому.
– Погоди.
Он тронул меня за плечо. Опять – глаза в глаза.
– Почему ты ушла из театра? – спросил он.
«А с чего я буду тебя жалеть? – подумала я, – Пусть у тебя совесть немного поноет, если она у тебя есть».
– Из-за тебя, – ответила, не отводя от него взгляда.
Он снова глупо засмеялся:
– Из-за меня?
