Захотелось запустить в его голову чашкой.
Я, совершенно спокойно: «Ну, таких как ты – вообще единицы… И то – на всю страну…»
Наконец, выходим от Аньки. Пять часов вечера. Он зовёт меня в центр, «есть шашлык». Страшная метель.
Я, не давая затянуться обсуждению дальнейших планов, сажаю его в такси.
Иду домой.
Часа через два – звонок по телефону. Он сидит где-то в ресторане на Невском: «Работаешь?»
Через полчаса ещё звонок. И ещё. И ещё.
«Что-то мне тебя не хватает…»
Опомнившись: «Некого по заднице шлёпнуть!»
***
Следующим днем, сидим в мексиканском кафе, обедаем
Я: «Пора брать себя в руки и заниматься личной жизнью. А то у меня вся жизнь уходит на тебя…»
Он: «Это плохо…»
Я: «Это очень плохо. Я и говорю: пора брать себя в руки и заниматься личной жизнью…»
Он: «Давай-давай: руки в ноги и…»
Я: «Это лишнее. Достаточно взять себя в руки. За ноги – возьмут другие…»
Пауза. Смеемся.
Он: «Вот за что я тебя… почти ненавижу!»
Май.
Почему я не уходила от него? У нас была совместная работа. После того, как сценарий был дописан, мы стали пристраивать его в добрые руки. Деньги на фильм, которые якобы фигурировали в начале нашего знакомства, мифическим образом исчезли, как и люди, которые собирались их дать. Нужно было искать новую студию, которая нами заинтересуется.
Мы продолжали встречаться с Васнецовым по работе и просто так, мучая и мучаясь, получая ставший почти наркотическим кайф от общения друг с другом. О главном мы не говорили, оценку происходящему не давали, позволяя времени нести нас по течению.
С обоими нами происходили какие-то нервические метаморфозы, но если мой смысл в тот момент был сконцентрирован на этих встречах, то у него, помимо меня, в его доме, была вторая, наверное, всё-таки главная жизнь, где била ключом другая энергия и происходили неведомые мне изменения. От которых он убегал ко мне.
В конце мая выяснились те подводные камни, на которых балансировал наш странный роман.
От Андрея Васнецова уходила жена.
Я не знала об этом до последнего.
В мае мы заключали договор на продажу нашего сценария с известным продюсером. Андрей к этому моменту пил каждый день. Пропадал в кабаках – со мной или без меня – по-моему, это уже не имело значения. Мы крепко ссорились. Появились разногласия в пунктах договора. Андрей требовал, чтобы фильм дали снимать ему. Продюсер шел в категорический отказ, что было совершенно верным: в театре Васнецов поставил пару спектаклей, но кино никогда не снимал. О том, чтобы дать ему работать над полнометражным фильмом с миллионным бюджетом, странно было даже говорить.
