Когда устаём, травим байки. Васнецов рассказывает о семье: о младшем сыне, обожающем его безмерно, о старшем, успевшем сняться в сериале, о жене – актрисе, скучающей по вечерам. Скучающая жена звонит часто. Раз в десять минут. Из трубки долетает обиженный голос: «Ну, где же ты?… Скоро?… Купи сегодня чего-нибудь вкусненького… Серёжа без тебя не ложится…» Васнецов на это отвечает примерно одно и тоже: «Скоро буду… Не скучай… Уже выхожу… Куплю… Дай мне его к телефону…», и когда говорит с младшим сыном, голос плавится от любви.
Мне неловко от того, что я слышу эти семейные разговоры, точно подглядываю за ними. Неловко от того, что делаю выводы и даю оценки, на которые не имею права, потому что меня это совсем не касается.
Но я делаю правильные выводы: у Андрея Васнецова идеальная семья, уютный дом, любящая жена и два замечательных сына. Я понимаю, что он должен быть сейчас – там, а он сейчас – здесь, это неправильно, и чувствую себя немного виноватой.
Васнецов мне нравится в роли отца. Васнецов мне нравится в роли мужа. Мне нравятся по рассказам его дети и дом. Я хотела бы, чтобы у меня была такая семья. Хотела бы безотносительно Васнецова, вне Васнецова, просто теоретически, хотела бы, чтобы у меня было нечто похожее.
Минут через восемь раздается новый звонок. Жена интересуется, вышел ли он. Он отвечает, что выйдет сразу же, как только допьёт кофе. Убаюкивает, уговаривает её своим бархатным тембром. Телефонный динамик слишком сильный, и я слышу её голос. Это голос маленькой девочки, позволяющей себе капризничать с обожающим ее родителем: она тянет слова, уходит в детские интонации и задаёт наивные вопросы. Он ласков и терпелив. У меня создается впечатление ее лёгкой невменяемости.
Закончив увещевать, Васнецов прячет телефон в карман без лишних комментариев. Спрашивает меня, буду ли я еще кофе. Я удивлена: разве мы не уходим? Он говорит: посидим ещё, время есть. Идет к бару, чтобы сделать заказ.
Спустя десять минут, вернувшись к столу, отвечает на новый звонок. Ни одной нотой в своем голосе не выказывает раздражения. Убеждает, обещает.
Мы продолжаем пить кофе.
Говорить о работе уже трудно: сбит настрой. Мы просто треплемся.
Телефон звонит снова. И снова. И снова. В пятый или шестой раз за последние полтора часа она, как ни в чем не бывало, просит купить еще какое-то мороженое, или взбитых сливок, интересуется, скоро ли он придёт. Васнецов отвечает, что уже в дверях. Спрятав телефон в карман, продолжает неторопливо потягивать кофе за светской болтовней. Все делают вид, что ничего странного не происходит.
