— Благодарю, я не буду пить, — отказался Володя. — Как я, пьяный, перейду через границу?
— Пьяный? Ерунда! От саке? Да это же рисовая водка, в ней всего двадцать градусов! Пей!
Хабаров откупорил бутылку и подал Володе. Юноша нерешительно повертел бутылку в руках и отставил.
— Пейте лучшее вы… товарищ Хабаров.
— Во дает! Половина бутылки твоя. Сначала тебе нужно выпить. И потом вот что… Для тебя я не Хабаров, а просто Петя, Петр… Пей. Только — одним махом, быстро, не раздумывая. Ну?
«Вот прицепился, как репей», подумал Володя, взял бутылку и глотнул из горлышка. Жгучая жидкость, как ножом, полоснула горло. Юноша закашлялся, на глазах выступили слезы.
— Это… такое… саке? — чуть слышно произнес он.
— Пей, пей! Ну да, саке! Ты не будешь больше? Это черт знает что такое! Я сержусь на тебя.
— Это… саке?
— Саке.
Неясное подозрение заползло в сердце. Невероятно, чтобы этот жгучий спирт был саке.
Хабаров сердито поставил бутылку в корзину.
— Если так — я тоже не хочу! — буркнул он.
Некоторое время оба молча ели мясо. Хабаров искоса посматривал на Володю. Потом притворно, как показалось Володе, улыбнулся.
— Ну, хватит нам сердиться, — сказал примирительно. — Ведь мы в тайге. Нам надо быть друзьями. Руку!
Он пожал Володе руку у локтя.
Над верхушками деревьев проплывал июньский ласковый день. В просветах густого кружева хвойных ветвей виднелись островки чистого голубого неба.
Где-то вверху веял ветерок, но внизу, под палаткой из хвои, было тихо и душно. Здесь всегда стоял полумрак, и только на лужайках светило солнце, качались цветы и звенели насекомые.
— Я не знал, что у вас есть брат, — сказал Володя Хабарову, когда они снова тронулись в путь.
— Брат? Какой брат? — удивился тот.
— Но вы же недавно сказали, что у вас есть брат, что он живет недалеко от границы.
Хабаров смутился.
— А, да, да! Конечно. Брат, его зовут Сергей. Смотри — сера!
Он нагнулся и содрал с пенька лиственницы немного красноватой камеди.
— Ее жуют, — сказал он, бросая кусочек в рот. — Говорят, от нее десна становятся крепче.
И они пошли дальше.
— А отец ваш был политическим ссыльным?
— Почему ты говоришь мне «вы»? Ведь мы — друзья. Мой отец? Ну да. Его осудили на пожизненную каторгу за покушение на губернатора. В сущности говоря, его должны были казнить, но тогда случилась какая-то амнистия, что ли. Одним словом — казнь отцу заменили пожизненной каторгой. Смотри, какой гриб. Но он ядовитый. Гадючий, говорят. Ты слышал, как кричит гадюка?
