— Никто.
И снова все загалдели: «В мире есть страна без помещиков, без приказчиков и полицаев. Стоит еще жить на свете!».
Было решено, что Володя может отдохнуть, но медлить нельзя. Появится приказчик — придется скрываться. Завтра надо отправляться.
Юноша чувствовал, как радостно замерло у него сердце. Он перейдет границу? Неужели это правда?
Он заснул в бараке на полу вместе с лесорубами.
Рано утром его разбудил Окума. Он был взволнован.
— Что случилось? — спросил Володя.
Окума быстро загомонил.
— Тебе с Хабаровым нельзя медлить. Надо отправляться сейчас же.
— А в чем дело? — забеспокоился Володя.
Тогда Окума тревожно сказал:
— Я ночью вышел из барака и слышал в тайге барсуков.
Но Володя не понимал.
— Барсуков? Ночью?
— Ну да. Они здесь не водятся. Тем досаднее. Но я слышал их стук вот так, как сейчас слышу твои слова.
— Что стук?
— Ты этого не знаешь. Но я знаю и все тебе сейчас расскажу.
В барак вошел Морита.
— Это правда, что ты слышал барсуков? — спросил он так же тревожно.
Володя подумал, что, возможно, речь идет не о зверях, а о полицаях. Может, их здесь зовут барсуками?
Тем не менее оказалось, что Окума слышал стук настоящих барсуков.
— Ты не знаешь, но я знаю, и Морита знает, и много-много японцев знают, — продолжал Окума, — что барсук — оборотень и обжора. Ночами барсуки приходят в гости друг к другу и барабанят себя по надутым животам. Кто услышит такой стук — с тем случится беда. Верь мне, как ясному солнцу на небосводе.
— Но же не я слышал этот барабан, — возражал Володя. — Мне незачем бояться.
— Бедствие меня найдет через тебя, — ответил Окума. — Меня накажут за то, что я прятал тебя. Я хлопал в ладони, но не знаю, задобрил ли этим Духа. Тебе надо сейчас же уходить.
На пороге появился Хабаров.
— Вставай, Дорошук, — сказал он. — Нам в самом деле надо идти. Чем раньше, тем лучше. Хотя я не верю в синтоизских[5] духов, но я верю в полицаев, которые иногда сюда наведываются. Артель сейчас выходит на работу, а мы тронемся. Я хорошо знаю дорогу.
— Дорогу?
— Нет, конечно, никакой дороги нет, но есть медвежьи тропы, есть приметы, есть большой ручей, один и второй, вдоль которых нам надо идти, чтобы не сбиться.
За плечами у Хабарова висела камышовая корзина.
— Это еда, — сказал он. — Окума уже обо всем позаботился.
Володя быстро встал. В самом деле, было бы огромной глупостью, если бы его здесь застукали жандармы. Надо немедленно убираться отсюда. Какое, в конце концов счастье, что он натолкнулся на дровосеков, что он имеет проводника до самой границы!
