Майкл, дружище, не принимайте все чересчур близко к сердцу. Нам, конечно, будет не хватать вас. Зато вы сможете спокойно спать по ночам и определенно проживете долго. Разумеется, вы получите пенсию, хотя при тех деньгах, что у вас есть, она вам не особенно и нужна. Словом, поищите себе новое занятие. Что-нибудь поспокойнее, посолиднее. Не такое опасное, словом.
Нет, каков болван! Как будто я не обойдусь без всей его организации, без дурацкой пенсии, как, впрочем, и без папашиного наследства — без тех денег, которые он наварил на каких-то грязных сделках.
Еще продолжая разносить всех в пух и прах, Майкл усмехнулся. Надо же, как складно получается: все кругом виноваты, кроме меня!* Так или иначе, а он целый год пытался вести жизнь добропорядочного обывателя, пока она ему вконец не обрыдла. И вот, вроде, наклевывается что-то интересное, если судить по объявлению в газете…
В ста метрах впереди он заметил дорожный указатель. Затормозил, прочитал, включил сигнал поворота и свернул на пыльную проселочную дорогу.
Через несколько минут перед ним появилась совершенно выгоревшая на солнце табличка с облупившейся надписью «Хангер-хаус». Стрелка под ней указывала на грунтовую дорогу с накатанной колеей. Майкл осторожно повел по ней свою «лотос-кортину», аккуратно объезжая каждый ухаб.
Дорога привела его к отвратительного вида зданию на склоне горы, поросшей лесом. Здание когда-то было построено с претензией на викторианский стиль и обнесено высокой стеной, сверху утыканной битым стеклом. Ворота крепости были открыты: из них выезжала тележка с сорняками, которую толкал мужчина, вероятно, садовник. По виду мужчина был похож на итальянца: волосы цвета воронова крыла, смуглая кожа.
Он апатично поглядел, как проезжает мимо него Джаггер, но тот не питал иллюзий: садовник не упустит его из виду ни на миг. Майкл подрулил к самому крыльцу. Хангер-хаус при ближайшем рассмотрении оказался ничуть не менее отвратительным, чем при взгляде издалека. Он был сложен из красного кирпича и представлял бы по форме квадрат, если б не странная пристройка без единого окна, которая располагалась слева и делала здание еще более безобразным.
Джаггер привычно поставил машину радиатором к выезду — чтобы не терять времени на разворот, если что. Заглушил мотор и вышел. Его часы показывали без одной минуты четыре. Точность — великая вещь.
Он поднялся по ступенькам крыльца и надавил на кнопку звонка — цвета слоновой кости.
