Нипернаади подумал, усмехнулся, огляделся и зашагал в сторону Кроотузе.
На дворе хутора он увидел, что сыновья все еще сидят на траве и молча таращатся друг на друга. Он прислонил каннель к стенке, снял кепку, поздоровался с каждым за руку и скорбно сказал:
- Здравствуйте-здравствуйте, дорогие родичи, тяжкое горе постигло нас.
- Такое горе, - отозвался за всех старший, - ума не приложу, что теперь делать, как быть. Смерть настигла нашу матушку слишком неожиданно — кто бы мог такое предвидеть? Надо, наверно, известить о ее смерти и звонаря и пастора, они, наверно, все, устроят, как положено. И этот Янка чертов никак не возвращается, его бы к пастору и послать!
- Ничего, справимся, - ободрил их Нипернаади.
Он пошел впереди, а братья робко потянулись за ним следом, войдя в дом, Нипернаади остановился у постели умершей, шевеля губами, тихо прочел молитву, потом закрыл покойнице глаза. Затем он тщательно обшарил изголовье, изножье постели, сундуки. Вытащил из-под матраца хуторские бумаги и пачку денег. Документы он вручил старшему брату, деньги же аккуратно пересчитал, объявил сумму братьям и убрал всю пачку в ларец, закрыл его, а ключ положил пока к себе в карман. Покончив с этим, он принес со двора доски, положил их на лавки и с помощью братьев уложил покойницу на подмостки.
- Остальным займутся женщины, - произнес он.
Вскоре большая комната и правда заполнилась женщинами. Вздыхая и причитая, они покрутились вокруг умершей, словно сороки вокруг еще шевелящегося зверя. А потом вдруг подскочили к покойнице, и разом работа закипела; грели воду, доставали из сундука чистую одежду, и вот уже труп хозяйки у женщин в руках вертелся, как узел с бельем, который моют и трут чуть ли не в самозабвенном ожесточении.
Нипернаади распоряжался при этом как свой человек. В шкапу он отыскал водку, выпил сам, дал приложиться женщинам и без устали нахваливал прекрасный характер покойницы. Потом он вышел.
Он поспешил к озеру. Солнце розовело встречь наступающему вечеру. Воздух стал синь, и лучи пробивались, как сквозь туман. Озеро покрылось красноватыми пятнами. Облака отражались в нм плещущимися лебедями. Нипернаади сел на берегу и стал смотреть. В куге играла рыба.
Вдруг он услыхал, как вскрикнула девушка. Вскочил и бросился на крик.
- Гадюка, гадюка! - кричала обнаженная девушка, выбегая из воды.
Нипернаади накинул ей на плечи платок и подхватил на руки.
- Глупышка, не кричи, в воде от гадюки зла не будет, - он улыбался.
