возможности. Знатные получились бы обои. Угу... Для шизофреника-авангардиста классные, а меня в
дрожь бросает от этакой красотищи.
– Чтоб меня... – Раздался из-за спины сдавленный стон Алехандро.
Я, сглотнув, оторвалась от необъяснимого зрелища и обернулась. Горбун сидел в грязи и
квадратными глазами пялился на фей. Заляпанный грязью, он выглядел куда симпатичнее, чем
обычно. Кто бы знал, что плотный слой глины кому-то может так идти!
Нужно взять себе на заметку... Если станет совсем пакостно, снова искупать вонючку в грязюке и,
вуаля, ничуть не мерзко! Вон, даже глазюки стали почти человеческие. Квадратные, правда, но зато
видно, что серые, а не красные. Теперь на уродца смотреть было даже приятнее, чем на
развороченный вход в наше временное пристанище. Угу. Пристанище, едва не ставшее последним
приютом. А ведь там...
Господи, ну почему я сумки-то не прихватила, раз Алехандро вытащила, а? И как теперь быть?
Обратно я не полезу ни за какие коврижки. Только в чём и из чего мы будем готовить? Вопрос
актуальный, поскольку есть хочется очень. Даже не есть, а жрать. Вчера мы так упахтались, что
ужинать сил не осталось. Про обед вообще молчу. Что-то меня эта вынужденная диета напрягает, как
лося валенки.
Кряхтя, поднялся из чачи горбун. Вернее попытался подняться. Раскисшая, скользкая земля,
видимо, оказалась слишком серьёзным испытанием для разнокалиберных конечностей уродца.
Может ещё и шок от неожиданного пробуждения, швыряние и без того кривой тушки на спину, весёлая
поездка пузом на лошадином позвоночнике, пробивание двери и последующее приземление
повлияли на хлипенькую координацию движений кошмарика.
Минуты три понаблюдав за трепыханием этого жука-переростка в жидкой глине, я не выдержала и,
подойдя, вздёрнула Алехандро вверх, ухватив за шкирку. Как следствие, пришлось отплёвываться от
грязи, а потом ещё и офигевать от наглости уродца, вцепившегося в меня, как клещ в бродячую псину.
Размазывая по шкуре глину, он уткнулся мордой лица мне в шею! Вот не свинья ли?! Правду
говорят: ‘не делай добра, не огребёшь’... Только я отошла от ступора и собралась стряхнуть горбуна,
пару раз рыкнув, чтоб дошло, как он отцепился сам. Зашипев как кипящий чайник, Алехандро
развернулся и направился к бункеру.
Я в очередной раз обалдела. Что за самоубийственные порывы?! Это он меня грязь на прощание
обмазал что ли? Чтобы оставить что-то на память о себе? Одним прыжком обогнав уродца, я
преградила ему путь и, оскалив зубы, зарычала. Вот только процесс разрывания этого придурка на
