угольными каплями, на нас налетел рой фей. Золотистых, крохотных и очень злых.
Выбивая грудью дверь, я успела заметить чёрные прожилки на полупрозрачных стрекозиных
крыльях и тёмные пряди в блондинистых шевелюрах, миловидные личики и кроваво-алые безумные
глаза, мерцающую бликом солнечного луча кожу и острые иглы миниатюрных кинжалов. Каждая
феечка вряд ли была больше человеческой ладони, но все, вместе взятые, они с лёгкостью могли
искромсать нас с Алехандро на бутерброды. А однозначность их намерений почему-то не оставляла
ни малейших сомнений.
Уже вылетев на улицу, я вспомнила об оставленных в домике-бункере припасах и на ходу
обернулась. От жуткого зрелища, меня передёрнуло и, пропахав копытами мокрую, склизкую после
дождя землю, я резко затормозила. Горбун не удержался и, перелетев через мою голову, плашмя
шлёпнулся прямо разноцветным личиком в радостно хлюпнувшую грязь.
А сзади... Квадратными глазами я вылупилась на фей в проёме выломанного прохода. Первым, что
увидела была сама дверь висевшая на покорёженной петле. Огромная, сантиметров тридцати
толщиной, метра два на три, дверь обзавелась конкретной дырищей по центру. При наличии должного
количества воображения, можно было даже рассмотреть контуры пробившего её тела. М-м-м-оего...
На стене её крепили четыре полосы металла с палец толщиной и шириной в две мои ладони. Они
шли от самой стены через всю дверь и скрепляли брусья-брёвна между собой. Когда-то... Теперь
просто торчали покорёженными ошмётками стали. Ещё и обломки засова, которым дверь запиралась
изнутри... Ик! Учитывая тот факт, что он представлял собой неслабое бревно... Это ж как так-то?
Но самым жутким было то, что самого тёмного проёма-входа в здание-бункер, попросту не было.
Словно на невидимой плёнке, там копошились сотни и сотни сногсшибательно прекрасных, но от того
не менее пугающих тускло светящихся тварей. Они ощупывали крохотными ладошками пространство
перед собой, пинали его ножками в чёрных туфельках, некоторые пытались грызть или пробить с
разбега, то есть с налёта. То ли толпа обезумевших мимов, то ли пчёл на покрытом мёдом стекле, то
ли бред свихнувшейся кобылы... Последнее кажется наиболее вероятным.
А неправильно-кровожадных фей с каждой секундой становилось всё больше. Видимо, тылы
напирали на авангард, припечатывая их к незримой преграде, медленно, но верно расплющивая.
Перекошенные личики и раскинутые ручки-ножки всё меньше шевелились, за неимением такой
