щеке.
Я и не собиралась распускать нюни, но как-то само собой получилось. Смахнув ладонью влагу со
щёк, непроизвольно всхлипнула и опустила голову, чтобы волосы занавесили лицо. Терпеть не могу
реветь на виду! А впрочем, почему бы и не пожаловаться, если невидимка так чутко реагирует?
Поджав коленки, обхватила их руками и дала волю слезам:
– Конечно... Чего от меня хотите – не знаю. Как этого добиться – не знаю. Сделали из меня не пойми
что в лошадиной шкуре! И даже шкуру выдали непрезентабельную! Ем через раз и каждый, как в
последний! Про качество еды вообще молчу, как дохлый окунь на сковородке!
– Успокойся, малышка, – попытался вклиниться в моё нытьё невидимка. – Потерпи ещё немного...
– Грязная, как гнилой огрызок в мусорном баке! – Не повелась я на искреннее сочувствие, –
Согреться не могу. Спать не дают. Стоит задремать, богиня к себе выдёргивает и нервы треплет!
Мало ей моих мучений, ещё и гибелью чужих людей угрожает и говорит’ я виновата буду! Не хочу я
вам помогать! Да за такое не помогать, а мстить нужно! Что я вам сделала-а-а-а-а...
– Ох... Ну не реви! Домой вернуть я тебя пока не могу, да и мешать младшенькой не имею права.
Прости! Но без тебя действительно никак! Зато когда поможешь, выполню любое желание. Вот
вызволите наследницу, проси чего угодно.
– А? Какую ещё насле...
Слова на мгновение застряли в горле, а вырвались из него уже жалобным ржанием. Не помог
слезоразлив...
Всхлипнув, в некоторой прострации уставилась на поток прозрачной воды прямо перед мордой.
Мелкие холодные брызги попадали на нос и в глаза, но в то же время лучи опускающегося солнца
причудливо раскрасили занавесь хрустально-чистой воды. Красиво, как ни крути...
Какое-то время я любовалась переливами радужных бликов и гнала мысли прочь. Нужно
успокоиться, нужно принять происходящее как данность, а не извиваться дождевым червём в грязной
луже. Нужно поискать, и во всём этом бреду обязательно найдётся нечто хорошее. Нужно только
поискать как следует. .
Вот например: если выживу и вернусь домой, ценить скучные. мелочи буду ещё больше. И забота
родителей предстанет в ином свете, и собственная не яркая внешность будет радовать. По
сравнению с теперешним положением и обликом, всё хорошо. Ну, может и не совсем ‘всё’:
уподобиться Алехандро не хотелось бы. Кстати...
А почему, предъявляя список горестей невидимке, я ни разу не вспомнила про горбуна? Ведь, если
не считать копытности нового тела и отнюдь не добровольного пребывания в чужом мире, зомбик
