Ну, теперь я пропал, но делать нечего!
(Пажу.) Пусть замолчат.
Паж (снова выхватывая алебарду у стражника и несколько раз ударяя ею об пол). Замолчите! Слушайте его величество короля. Король будет говорить! (Наступает тишина.)
Карл(поднимаясь). Я передал командование войсками Деве. Пусть делает с ними, что хочет. (Сходит с возвышения.)
Все изумлены. Ла Гир в восторге ударяет железной рукавицей по закованному в латы бедру.
Ла Тремуйль(оборачивается к Карлу с угрозой). Это еще что такое? Войсками командую я.
Жанна поспешно кладет руку на плечо Карлу, который инстинктивно отшатнулся от страха. Карл, в трагикомическом усилии настоять на своем, неожиданно щелкает пальцами прямо в лицо канцлеру.
Жанна. Вот тебе, старый воркотун! (Вдруг выхватывает из ножен меч, почувствовав, что час ее настал.) Кто за Бога и Деву? Кто за мной? На Орлеан!
Ла Гир(захваченный ее порывом, тоже выхватывает меч.) За Бога и Деву! На Орлеан!
Все рыцари(с жаром следуя его примеру). На Орлеан!
Сияющая Жанна падает на колени в благодарственной молитве. Все опускаются на колени, кроме Архиепископа, который осеняет их крестом, и Ла Тремуйля, который разражается проклятиями.
29 мая 1429 года. Орлеан. Дюнуа – рыцарь 25 лет – шагает по южному берегу серебристой Луары. И в ту, и в другую сторону далеко видно, как плавно она течет. Копье Дюнуа воткнуто в землю; на верхушке его на сильном восточном ветру развевается флажок. На земле под ним лежит щит с гербом. Герб с косой полосой незаконнорожденного: слева вверх-направо. В руках у Дюнуа жезл полководца. Рыцарь хорошо сложен и легко носит свои доспехи. Просторный лоб и суженный книзу подбородок придают его лицу треугольную форму. По нему видно, что он немало повоевал, частенько решал людские судьбы, сохраняя при этом добрый нрав, трезвый рассудок, ничего из себя не корча и простившись с ребяческими мечтами. Паж его сидит на земле, подперев кулаками щеки, и бесцельно глядит на воду.
Вечереет. И рыцарь, и мальчик покорены тихой красотой Луары.
Дюнуа(на мгновение переставая шагать, чтобы поглядеть на развевающийся флажок и, устало покачав головой, зашагать снова). Западный ветер… Западный ветер… Западный ветер… Зефир, ах ты, повеса, – верен, когда должен быть изменчивым; вероломен, когда от тебя просят постоянства. Вздымает зефир серебристые волны Луары. Какую бы рифму придумать к Луаре? (Снова поглядев на флажок, грозит ему кулаком.) Переменись, будь ты проклят, дуй в другую сторону, ты, английская шлюха! Нужен западный ветер, слышишь?
