— Сейчас и ты будешь торжествовать со мной, Марийка! Хотя до окончательной победы еще далеко.
Она отодвинула стакан и, сияя глазами, чуть сдерживая радость, начала рассказывать:
— Ну, ты же знаешь, что в прошлом году я высеяла наилучшие зерна пшеницы моего нового сорта. Три тысячи зерен отобрала собственными руками — самых лучших, с замечательными признаками. Когда появились всходы, тысячу наиболее кустистых я осторожно пикировала и пересадила на грядку, как рассаду, только немного глубже, чтобы появился дополнительный корень. Ты почему так смотришь на меня?
— Мамочка, сколько у тебя терпения, настойчивости!
— А я может и рассказываю тебе это для того, чтобы ты училась работать с вдохновением. Одним словом — как поэты пишут стихи. Но слушай, слушай. Рассада раскустилась чудесно — тридцать пять стеблей с одного корня. А колосочки — каждый длиннее двадцати сантиметров! Рассчитала урожай — сорок центнеров с гектара. Ты это понимаешь?
— Понимаю, мам. Но что произойдет с новой пшеницей не на грядках, а в поле, когда ее начнут сеять?
— Подожди. Надо закрепить в ней кустистость и отборное зерно, чтобы это наследовалось в обычных условиях, понимаешь? А торжествую я потому, что была массовая проверка всходов с полученных летом семян. Ну, и оказалось, что они кустятся, как никакие другие всходы. Два ростка я нашла с такой корневой системой, будто она развилась из пикированной рассады. И вот, дочка, я думаю, что где-то через три-четыре года наша Родина будет иметь кустистую пшеницу!
Она встала и, забыв о чае, начала ходить из угла в угол — наверное, у нее появилась какая-то новая мысль. Потом повернулась к дочери, промолвила.
— Ну, довольно. Сейчас — о другом. Как твои дела, дочка? Светят планеты? Как Марс, Меркурий?
— Не светят, а отражают солнечный свет.
— Важная поправка. А я это, Марийка, купила по дороге томик Пушкина. Хочу перечитать. Мне сегодня особенно хочется хороших стихов.
Она развернула наугад книжку и прочитала:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живи,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
— «Души прекрасные порывы», — задумчиво повторила Марийка. — И у меня есть порыв, я тоже хочу все силы отдать Отчизне. Но я словно в тумане. Мамочка, я до сих пор не знаю, в чем мое призвание. Это меня мучает. Последние месяцы в школе, а дальше — какую специальность избрать?
— Ты, кажется, уже переменила десяток профессий? — серьезно спросила Евгения Григорьевна. — А как астрономия?
