— Вы совсем не смогли помочь моей маме?
— Ну, хочется верить, что я все-таки ей помогла, хоть и не в том виде, в каком она ожидала.
— Но она мертва! — как горячие искорки внутри меня вспыхнула злость. — Если бы вы и вправду помогли ей, она бы не умерла!
— Ее судьба был предрешена задолго до того, как она пришла ко мне, — сказала ведьма. — Но, пока она была жива, я говорила ей о том, как она может освободиться от своей привязанности.
— И как? — спросил я с долей надежды.
— Ты когда-нибудь слышал о штильцхене?
Штильцхен. Звучало для меня знакомо, но я не знал, что это значит или где я это слышал.
— Штильцхен — самая великая магия. Чистая магия, более могущественная, чем любые другие чары или заклинания. Ее ни с чем нельзя смешать: она особенная.
— Где мне ее взять? Как она выглядит?
— Ну… полагаю, она может быть где угодно и выглядеть может как угодно. Это может быть дерево, скала или гора. Магия штильцхен растет вместе с предметом, становится его частью. Это тип магии, вросшей в самую кость. Ее нельзя забрать, нельзя отменить или ею злоупотребить. Она сильнее, чем самое сильное проклятие. Я сказала твоей матери, что это единственный способ распутать ее клубок проблем. Но она ее так и не нашла. По крайней мере, до тех пор, пока не стало слишком поздно.
— Значит, она нашла ее? Где она? Она у вас?
Ведьма выглядела испуганной, но потом улыбнулась:
— Хороший вопрос, но лучше спросить: а у тебя она есть?
— Откуда? Я никогда до сих пор даже не слышал о штильцхене
— Что ж, тогда штильцхен — это что-то, что каждый должен отыскать самостоятельно. Ее нельзя взять взаймы или украсть. Она должна быть именно твоей.
— И как мне найти свою магию?
— Ну… — ведьма медлила, а я ждал, уверенный, что сейчас она откроет мне великую тайну, даст совет, который все объяснит. Но она всего лишь произнесла:
— Тебе нужно смотреть внимательно.
Ведьмы абсолютно бесполезны.
— А ее семья? Моя мама рассказывала что-нибудь о своей семье из ВонТам? Они тоже прядут?
— Вероятно. Она лишь упоминала несколько сестер, но никогда не вдавалась в подробности, возможно, они даже не знали о ее проблемах. Она могла сбежать еще до того, как все открылось.
— Но они могли знать, — сказал я. Семья моей матери могла бы мне помочь, если бы я нашел их.
— Опаль, — произнес я. — Дочь мельника. Я должен помочь ей.
Краснушка фыркнула.
— Помочь ей? В смысле напрясть ей золота из всей соломы?
— Почему нет?
— Румп, ты хоть слышал, что бабушка только что говорила о пряже и сделках? Что если Опаль пообещала что-то, в самом деле, глупое?
