— Но почему? Что было не так с ее прядением?
— Ну, конечно же, ты догадался о последствиях этой магии, — сказала ведьма.
Я на мгновение задумался:
— Что-то, связанное с торговлей этим золотом?
— Правильная догадка. Когда ты отдал свое золото мельнику, ты совершил сделку, так?
— Глупую сделку, — сказала Краснушка.
— Тише, девочка.
Краснушка притихла.
— Он дал мне еды, — сказал я.
— Сколько еды?
Я помедлил:
— Для меня достаточно.
— А если подумать о сделке в целом?
Я стоял неподвижно. Я понимал, что это были необычные сделки, но я не хотел верить, что кроме обычной торговли там было что-то еще.
— Мельник никогда не был справедлив. Когда он вообще торговал честно?
— Прясть из соломы золото — это совершенно радикальное преобразование, — сказала ведьма. — Это отнимает очень много у человека, даже его способность контролировать волшебство. Ты был неспособен потребовать справедливой сделки за свое золото. Ты ведь даже не был способен назвать цену.
По мне пробежал озноб. Это не может быть правдой.
— А как же король? — спросил я. — Он забрал мое золото, но ничего не дал взамен.
— В самом деле?
Я мысленно вернулся в то время, когда король Барф потребовал себе мое золото. Я не отдал ему его сразу. Сначала я спросил его, что он даст мне взамен. «Отдай мне золото, и я пощажу тебя». И я отдал.
— Так что… они могут предложить мне взамен пустоту? Что если они предложат мне грязь, или слизней, или… или что-то мерзкое?
— Ну, я предполагаю, что это может быть что-то не очень приятное. Но раз уж они обещали, что это будет иметь свою цену и они смогут это дать, то сделка все-таки состоится.
— Но что, если я не хочу того, что они мне предложат?
— Ага. Вот именно это и делает подобный бизнес опасным. Твоя мать никогда не пришла бы ко мне, если бы могла отказаться от сделки. Именно по этой причине она и нашла меня. Когда предложение было сделано, она была обречена. Она должна была отдавать им золото и брать то, что они предлагали, даже если она в этом не нуждалась.
Мое желание. Мой контроль. Вот цена, последствия этого волшебства.
Я подумал о тех случаях, когда приносил золото мельнику.
— Что вы дадите мне? — спросил безнадежно я, словно притащил мусор вместо золота. Я никогда не высказывал ни требований, ни пожеланий. Никогда не отказывался от его предложений и никогда не видел смысла что-то спрашивать или удивляться.
Все это время волшебство скручивало меня, лишая контроля. Я подумал о маме, тонущей во всем этом золоте.
