– Ты, кажется, говорила, что Нурбану-султан не желает, чтобы Повелитель увидел новую наложницу? Значит, боится, что она привлечет внимание Селима… Но он ее увидит, Нергис! Теперь я знаю, что делать.
Когда Эсмахан-султан выдали замуж за Великого визиря Мехмеда Соколлу, ей едва минуло двадцать лет. Она не считалась совсем юной невестой, но ее жениху на тот момент стукнуло уже пятьдесят девять и он был почти на сорок лет старше своей супруги. Стоит ли говорить, что она не чувствовала себя счастливой? Эсмахан с детства не отличалась послушанием. В ней была какая-то червоточинка, которая отличала ее от сестер. Она никогда ничего не принимала на веру и всегда искала ответ на вопрос: «Почему?» Пытливый ум объяснял ее огромную тягу к чтению. Ведь если люди не могут ответить на ее вопросы, пусть ответят книги! И со временем именно книги стали ее лучшими друзьями.
Эсмахан прекрасно осознавала, что ее брак – это просто политический союз, от которого выигрывали все: Сулейман приблизил к себе перспективного чиновника, Селим и Нурбану приобрели умного и влиятельного зятя, Соколлу стал членом султанской семьи и получил еще больше возможностей влиять на внутреннюю и внешнюю политику государства. В проигрыше осталась только она, Эсмахан.
Поистине славный путь прошел Мехмед Соколлу, этот талантливый и неординарный человек, и Эсмахан не могла не отдавать ему должное. Она знала, как любят его ее дед султан Сулейман и ее отец Селим, знала, что последний не просто любит его, но и доверяет все свои дела. Однако, несмотря на это, она не могла заставить себя полюбить его как мужчину. Она смотрела на него и видела в нем лишь старшего родственника и видного государственного деятеля. Даже физическая близость, первая в ее жизни, ничего не изменила. Нет, ей не было больно, ведь она оказалась в руках сильного и опытного мужчины, но ведь дальше ничего не последовало. Может, если бы супруг попытался поговорить с нею… Но он ничего не предпринимал. Наверное, он тоже воспринимал ее всего лишь как удачную партию.
В отличие от своих знаменитых бабушки и матери, Эсмахан не была рождена рабыней. Нурбану все время призывала ее и ее сестер помнить об этом и ценить свою удачу. Но разве ее жизнь – не рабство? Выйти замуж без любви, жить взаперти, подчиняясь чужой воле? Чем она не рабыня? Подарить себя нелюбимому человеку, старику, даже такому умному и талантливому, как Соколлу Мехмед-паша? Не иметь возможности просто побыть одной, ведь вокруг всегда кто-то был? Иногда у Эсмахан появлялось огромное желание вырваться из этого заколдованного круга и сбежать в какую-нибудь неведомую страну. Ее сердце сковывала тоска, тоска по чему-то нереальному, несбыточному, невозможному в принципе. Она не подозревала, что совсем скоро это невозможное обретет реальные черты реального мужчины.
