Дом Счастья. Дети Роксоланы и Сулеймана Великолепного - Наталья Павловна Павлищева

Она часто вспоминала свой хадж в Мекку. Если уж мусульманка, значит, должна совершить.

Конечно, при жизни валиде такое было бы невозможно, но после ее смерти словно сама себе стала хозяйка, Сулейман не сильно ограничивал, к тому же она законная жена, не просто наложница.

Султан, услышав просьбу, чуть задумался:

– Подожди, расправлюсь с Тахмаспом, вместе совершим.

– Не стоит, Повелитель, не хочу вас обременять.

Наедине они говорили проще, называли друг дружку по именам, но Хуррем умела блюсти внешние правила, стоило рядом оказаться хоть одному евнуху, обращалась, словно он и не обнимал ее почти каждую ночь на зеленых простынях своего ложа, их общего ложа.

Она сама себе не признавалась в тайной причине своего желания отправиться одной, Сулейман все понял без признаний и объяснений, усмехнулся:

– В Иерусалим зайди на обратном пути, времени мало осталось, к нужному дню в Мекку не успеешь. Если ты, конечно, туда стремишься, а не…

Он не договорил, но Хуррем вспыхнула, словно сухой валежник от поднесенного факела.

– Куда же я еще могу? А в Иерусалим зачем?

– Святым местам поклониться.

Смотрел испытующе, внимательно, словно намеревался взглядом выковырять у нее из души то, что сама от себя старательно прятала.

Казалось, она должна бы испугаться, а стало почему-то легко, вдруг поняла, что нет больше внутри сомнений. Бог един. Для всех един. А уж как его назовут и какие при этом станут молитвы возносить – это людской выбор. Но если принял на себя то или иное крещение, то пока не перекрестился, исполняй тот обряд, что должен.

Она приняла когда-то, чтобы спасти будущее своего первенца Мехмеда, чтобы не назвали будущего ребенка (еще и не знала, кто именно будет) сыном гяурки, решилась погубить свою душу ради его жизни. Но душа не погибла и даже не почернела.

Поняла, что душе все равно, как уста назовут Бога, какие обряды станут выполнять, какие слова молитвы произносить. Бог един для всех, и видит, что у кого в душе, а не на словах. И Он простит, что называть стала иначе.

Но если уж решилась, то должна соблюдать те правила, которые на себя приняла. Потому честно соблюдала пост, щедро подавала милостыню в праздники, старалась совершать положенные намазы… И хадж… не ради славы хаджах или признания своей святости, не ради доказательства того, что правоверная, а для себя, для очищения души.

– Я не думала в Иерусалим заходить.

Кивнул:

– Хорошо, спрошу, когда большой караван.

– Я могу с малым, так даже лучше.