, когда утреннюю тишину разрезал громогласный крик испуганной лесной птицы. За ним последовали одиночные выстрелы и мощный взрыв гранаты.
Ваня плюхнулся в придорожную канаву и накрыл собой двоюродного брата.
Как раз вовремя!
Спустя несколько секунд из лесной части донеслось поскрипывание колёс. Ещё мгновение – и на единственной укатанной лесной дороге появилась ухоженная лошадь, тянущая за собой тяжёлый воз с громоздким сундуком и двумя местными жителями, с началом боевых действий обосновавшимися в полевом стане 4-го кавалерийского корпуса русских. В селе поговаривали, что их наняли для ведения каких-то вспомогательных работ за немыслимые, по здешним меркам, деньги.
За возом следовали двое казаков: угрюмого вида вахмистр – немолодой, но ещё довольно крепкий бородач с шашкой в ножнах и нагайкой в руке, и хорунжий – высокий, ладный, с мужественным бледным лицом, на котором выделялись узкие усики.
– Быстрее, братцы, быстрее! – подгонял он. – И откуда только они здесь взялись? Да ещё с самого утра?
– Мамка говорили, что вчера мадьяры[11] весь день метались по пристани[12], – прояснил ситуацию дядька Миша – один из двух аборигенов. – Ладили и клепали баржу, смолили лодки…
– У меня в Пидрижжи[13] кум живёт, – поддержал товарища второй Ванюшкин сосед – Степан. – В их хате давеча странные немцы поселились. Пьют, жрут и в бинокли зырят – явно что-то затевают!
– Что же это вы, голубчики, ничего мне раньше не говорили? – укоризненно покачал головой хорунжий. – Забыли мою настойчивую просьбу: немедленно докладывать обо всём увиденном и услышанном! Не упуская самых ничтожных, на ваш взгляд, фактов… А просьба командира – это приказ, который не выполнить нельзя, ясно?
– Так точно, ваше благородие!
– Вот выбьют нас из деревни? Что будете делать?
– Не выбьют! – поспешно заверил Михаил.
– А если?!
– Уйдём с вами…
– А семьи, дети?
– Заберём с собой.
– Эх, братцы, для всех у нас в обозе места не хватит… Так что молите Бога, чтобы мы их скорее назад погнали…
– Слушаюсь, Павло Алексеевич! – растерянно пробормотал Степан.
– Не Павло, а Павел, сколько можно повторять? – обиженно фыркнул офицер.
Слева снова раздались выстрелы.
– А, чёрт, – выругался хорунжий и прижал к губам указательный палец, таким нехитрым образом призывая своих спутников соблюдать тишину.
– Похоже, окружают нас! – недовольно пробурчал унтер. – А ну, давайте правее, олухи…
Михаил натянул поводья.
Повинуясь его команде, лошадь свернула с «главной» дороги.
