Утром она слышала, как хозяин уезжал на работу, а вечером приехал абсолютно трезвым и попросил Натали зайти к нему в кабинет. «Сегодня утром я понял, что допился уже до последней черты. Чувствую себя последней скотиной. Прости за то, что было ночью. Я обещаю, что это больше не повториться, но и ты должна обещать мне, что будешь молчать. Поверь, я не писал никаких доносов, всё это Альбина выдумала. Сбежал бы из этого дома к чёртовой матери, да захлопнулась мышеловка, деваться мне некуда. И последнее, знай, я умею быть благодарным, будут трудности – помогу». Натали ничего не ответила, молча ушла в свою комнату и проплакала там всю ночь.
Три последних года после клиники Фани жила на улице Мари Роз и невероятные знаки, приходящие к ней из прошлой жизни, преследовали её даже здесь. О, Боже! Окна её квартиры выходили на музей В. И. Ленина, который организовали французские коммунисты в квартире, где вождь скрывался в эмиграции и жил с Крупской, женщиной, которую он никогда не любил.
Фани посчитала это совпадение злой насмешкой, кривой гримасой судьбы. Часто приезжали разные делегации из СССР, она узнавала их по одинаковым серым костюмам и опытным глазом, без труда определяла в этой безликой толпе «сопровождающих».
Накануне Всемирной выставки в Париже Семёнов открыл на имя Марии Дюпре небольшой ресторанчик в стиле «а ля рус», который назвали «Эрмитаж». Одним из первых на его игрушечной сцене выступил Александр Вертинский, чем сделал новому ресторану среди русской диаспоры хорошую рекламу, а после выступлений Алёши Митриевича каждый вечер в ресторане был аншлаг, яблоку негде было упасть.
В этой нетрезвой среде назначались встречи агентов, да и нужную информацию о танах и текущей жизни русской эмиграции среди подвыпившей публики добывать было легче. Всем этим занимались «официанты» Семёнова, на Фани лежала ответственность за реальную работу заведения.
Она пропадала там день и ночь, после закрытия считала выручку и еле добиралась до дома, чуть живая от усталости. Время для неё летело незаметно, так же незаметно заполыхала война в Европе. Немцы аннексировали Австрию, победным маршем прошли Бельгию и тут выяснилось, что Париж защищать некому. В городе царили хаос и паника.
Фани смотрела на вереницы чёрных машин, в которых поспешно уезжали из города министры с семьями, отцы города и даже военные и презрительно думала: «Как крысы бегут, лягушатники!». Генерал Де Голль из Лондона призывал французов не сдаваться и организовывать отряды Сопротивления и, по слухам, в горах, на севере Франции уже начинали формироваться партизанские отряды.
