Женька тихо сказал:
— Я сначала хотел их веселыми нарисовать. Думал: пускай смеются несмотря ни на что… Но не получились они веселые…
— Ну и не надо, — откликнулся Тим. — Какое уж тут веселье… А так все правильно. Да, Славка?
Славка кивнул.
Женька был художник. Мастер он был, ничего не скажешь. Нарисованный памятник отливал металлом, и в то же время мальчишки выглядели живыми. Славка тихо спросил:
— Ты их долго рисовал?
— Долго, — признался Женька и тут же, не меняя голоса, не поднимая лица, проговорил: — Слава, Тим, возьмите в матросы…
После этих слов стало совсем тихо. Славка не двинулся, и Тим тоже замер. А надо было ответить. Что? Можно было сказать: «Ты же в художественной школе занимаешься…» Или другое: «Понимаешь, у нас яхта на двух человек…»
Но в такие моменты нельзя изворачиваться и хитрить. По крайней мере. Славка не мог, не хотел. И Тим, видимо, не хотел тоже. Потому что Женька просился не в матросы. Ему просто хотелось быть вместе со Славкой и Тимом.
Славка медленно повернулся к Тиму. Тим опустил глаза.
Женька сказал шепотом:
— Я тогда не думал, что ты всерьез насчет «Сатурна»… Я бы не испугался.
— Ну, а если бы даже испугался… Подумаешь, — хмуро сказал Тим. — Каждый может испугаться… И вообще это была глупая затея, теперь я понял.
Славка опять оглянулся на него. Удивленно.
— В самом деле, — сказал Тим Славке. — Я уже думал. Надо было не так. Надо было шум поднимать на весь город. Может быть, и спасли бы «Сатурн».
Женька повторил негромко, но упрямо:
— Я все равно бы не испугался.
— Я знаю, — сказал Тим.
Женька обрадованно поднял голову. Папка соскользнула у него с колен. Листок с рисунком спланировал в сторону и лег на камни. К нему бросились все трое. Хотели схватить, перепутались руками. Посмотрели друг на друга и засмеялись.
— Порвем ведь… — сказал Славка. — Осторожнее…
А Тим спросил у Женьки:
— Ты хорошо плаваешь?
— Не знаю… Нормально. А что, Тим?
— «Что»… А если вылетишь с яхты?
— Тим… Я хорошо!
— Если потонешь, в другой раз не возьмем, — сказал Славка.
Шуточка была так себе, но разве в этом дело? Женька сразу сделался такой счастливый. Но он стеснялся показать, какой он счастливый, закусил губу и понес рисунок к папке. Тим и Славка пошли за ним.
В распахнувшейся папке лежали другие листы. И сверху…
Сверху лежал большой портрет Шастика!
Уже сбегались легкие сумерки, но стало видно, что Женька опять покраснел. Его не успели ни о чем спросить, но он, видимо, и сам понял, что ребята удивились.
