Недокуренная сигара торчала из полуоткрытого рта, чудом повиснув на нижней губе…
– Вот это надрался! – прокомментировал кто-то слева от их столика. – А вроде и не пил почти…
Это происшествие, как ни странно, успокоило Машу, и она, хмурясь, уселась за столик с Николаем и Сэнди.
Принесли оленину с картошкой, и девушка принялась есть, осторожно накалывая мясо на деревянную двузубую вилку, вырезанную ей Николаем еще в лесу.
– Да ешь, не стесняйся, беби, – сказал ей Сэнди, своей огромной лапой вылавливая здоровенный кусок оленьей лопатки из подливы.
И вновь принялся обсуждать с её спутником какие-то старые дела и историю с каким-то Одди Шведом, который крутит носом, но долго так продолжаться не может, потому что…
Во время трапезы Маша случайно оглянулась и встретила взгляд пьянчуги. И обмерла. Незнакомец, тупо уставившийся на неё, был белый, как мел, в лице ни кровинки. Он смотрел прямо перед собой, словно видел привидение или палача, собирающегося его линчевать. От волнения или страха он даже перекусил почти пополам свою давно погасшую сигару.
Мария отвернулась, пытаясь собраться с мыслями. Что это за тип? Абсолютно точно они не могли видеться раньше. Или он принял её за кого-то другого?
Николай вдруг хлопнул по карманам…
– Черт, я кое-что забыл. Придется мне вернуться в номер. Сэнди, дружище, присмотри за Мэри.
После ухода Николая беспокойство еще больше охватило Марию, но она почему-то совсем не хотела оглядываться.
– Мистер Сэнди, – обратилась она к великану, – можно у вас кое о чем попросить?
– Увы, я женат, – пьяно пробормотал техасец. – Кроме того, эк… женщина друга для меня это… эк… – светильня… Нет, святыня… Или святая? Чертов тощий дохляк Черного Джека придавил моего гризли, а я на него поставил двести баков…
Воронова сдержала раздражение и вежливо продолжила:
– Мистер Сэнди, вы не знаете, что за тип сидит в углу у двери?
– Эк, а разве там кто-то есть? – пьяно мотая головой, осведомился техасец…
Она обернулась, но за столом и в самом деле никого не было.
Девушка извиняющимся тоном что-то пробормотала, но Сэнди уже похрапывал, завалившись красной мордой на сложенные на столе ручищи…
* * *
Озеро Бэннет со всех сторон обступали синие лесистые склоны холмов, над которыми возвышались голые скалы. На пути сюда они видели лосей и дважды обнаруживали медвежьи следы около палатки. Ночами поднимался холодящий кровь волчий вой, полный одиночества и невыразимой тоски.
Отсюда должно было начаться их путешествие по воде до Доусона. К разочарованию Марии, Бэннет оказался еще одним палаточным лагерем, протянувшимся на многие мили по берегу замерзшего озера, еще одним скоплением людей, суетящихся вокруг штабелей досок и бруса и остовов недостроенных лодок. Воздух был пропитан запахом свежеструганого дерева, горное эхо усиливало и без того оглушительный визг пил и стук топоров.
