– Надо бы. Но, ты же знаешь: не будем.
– Надо тогда запугать как-то…
– Сходи со Старшим. Пусть наболтает, он сможет. А вы с Братьями – для устрашения.
– Хорошо.
Старшой хмыкнул, но ничего не сказал. Встал, пошел впереди меня. Пленные мужики сидели на краю поляны, посматривая на стоящих рядом Братьев и Лису с ее арбалетами. Увидев нас, поднялись.
Старшой подошел, встал перед ними и, ни слова не говоря, стал крутить головой, посматривая то на свежую братскую могилу, то на мужиков, то на нас с Братьями. И тишина. Мужики посерели, поняли, что все решается в их жизни. Ну, Старшой… ни слова не говоря, в такой страх вогнать! Мастер.
– Значит, так. Сейчас варите себе поесть. Ночуете с нами. Без глупостей.
Сзади раздался щелчок. Лиса с показным видом разрядила арбалет. Мужики сглотнули. Старшой снова покрутил головой.
– Завтра все идем вниз, в деревню. Своим и всем, повторяю – всем, кто бы ни спросил, будете говорить, что вы в лагере сидели и, что здесь творилось, не видели и не слышали. Староста кто?
– Там он, – махнули рукой в сторону холмика.
– Жаль. Его бы я повесил, чтоб своих деревенских не подводил под камень. Деньги вам дали?
– Задаток… – Мужики полезли по карманам.
– Оставьте себе. Сколько ваших легло?
– Семеро.
– Лиса, принеси им на семерых, сколько Второй даст; скажи, я попросил. Отдадите семьям, воины, еж вам в… одно место. И еще раз: никому, ничего. От нас через год человек придет, проверит. Все понятно?
– Понятно. Благодарим, уважаемый.
– Все. Разбирайте засеку, запаливайте костры.
Таким командирским голосом шипел – если бы я его не знал, сам бы штаны намочил. Где только нахватался? Пошли к своим.
Второй вертел меч командира.
– Всегда хотел что-нибудь легкое вторым клинком взять. Вот и нашел.
– А чего так не радостно?
– Так воин-то посильнее меня был. Еще бы чуть-чуть, и он бы мой меч разглядывал.
– Так ты ж его срубил, почему он сильнее?
– Он просто осматривался. Срубил бы меня сразу – вы бы на него накинулись. И от Лисы он мной закрывался. А достал я его потому, что он на коне привык драться, вот про ноги и забыл немножко. Там в сече на них поножи кавалеристские, а здесь нет. Ладно, как там Старшой говорит: «Будем жить, пока живы».
Я остолбенел: круче Второго в драке был, наверное, только Весло, но там установка на другое – прорваться и уйти.
– Панцирь его чего не взял?
– Слишком заметная вещь. Да и заслужил он в броне упокоиться.
– А меч?
– А оружие можно. «Я жив, пока мой меч видит солнце и кровь врагов».
