Ицуми стала принимать адренокортикостероиды, и это помогло: красные пятна почти исчезли, она снова жила полной жизнью. Часто она не уделяла должного внимания своему здоровью, перенапрягалась, забывала выпить лекарства.
Можно сказать, нам повезло. Болезнь, точно волчица в холодную зиму, отступила и впала в спячку. Потекла прежняя спокойная жизнь, мы стали ближе, чем прежде.
Но предвидеть обострений мы не могли. Иногда Ицуми просыпалась посреди ночи и ее била дрожь. Оголодавшая волчица снова спускалась в долину. А я стоял с топором наготове. Пришлось опять прибегнуть к химиотерапии. Ицуми менялась на глазах. Она нервно бродила по дому, втягивала живот и сжимала ослабшие пальцы. Волчица поселилась у нее внутри, она выла и потихоньку терзала ее плоть. Ицуми гордо не сдавалась. Ее тело старалось соответствовать сильному и благородному духу.
Как оказалось, солнце – наш враг. Для волчицы оно было верным сообщником. Даже в дождливые дни Ицуми надевала широкую шляпу: боялась, что на нее попадет даже маленький солнечный лучик.
А потом наступала короткая передышка. Лицо Кхандры Нирал изумленно вытягивалось, она больше не появлялась каждое утро, чтобы поставить капельницу. Ицуми надевала плащ и терялась в уличной сутолоке.
Каждые выходные, вместо того чтобы развлекаться с друзьями, Ленни возвращалась домой. Ей нравилось сидеть в пижаме перед телевизором в обнимку с мамой, как в детстве. Когда мы уже свыклись с болезнью Ицуми, Ленни резко изменилась. Она не могла принять того, что на светлый дом ее детства пала черная тень, что он превратился в склад таблеток и склянок, шприцев и пузырьков с лекарствами. Она привыкла видеть мать сильной, и ей было странно, что теперь Ицуми постоянно нуждалась в помощи и внимании. Ленни чувствовала, что перестала быть главной. Она постоянно упрекала мать. У нее была уникальная память, и помнила она только плохое. Ленни нападала на раненое животное и терзала его.
Я делал все, что мог, чтобы она приезжала в те дни, когда Ицуми становилось лучше. Старался, чтобы, пока она у нас, жизнь проходила весело и беззаботно. Но Ленни была умна и очень скоро раскусила мой незамысловатый обман. Переступая порог нашего дома, она чувствовала запах голгофы и хмурилась. Ицуми тоже старалась скрасить наши дни вместе: готовила мясную запеканку, пекла шоколадные кексы. Но Ленни не могла не чувствовать, что гора дала трещину. Ее мать, ее Йомагами, направлялась в царство теней и злых духов, живущих в недрах земли. Ицуми стала с ней строже, точно старый наставник, у которого не осталось времени, чтобы поверить секреты лучшему ученику. Она наступала Ленни на пятки, поторапливала ее.
