Нам бы хватило недели в месяц, хватило бы четверти оставшейся жизни.
– Куда тебя отвезти?
И вот мы снова в мотеле. Высотное здание из темного стекла. Это одно из тех мест, куда заселяют туристов, прибывающих на огромных автобусах. В таких останавливаются стюардессы, что работают на транзитных рейсах. Я подаю паспорт. Костантино отходит от стойки и садится в холле. «Я поднимусь позже».
Я жду его на кровати. Я снял пиджак и ботинки. Из окна видны конструкции будущего здания: здесь строят целый район. Вдалеке виднеется аэропорт. Костантино заходит, открывает холодильник, достает «фанту». Мы обнимаемся и сидим так некоторое время, каждый наедине со своими мыслями.
Он красив, его мышцы так естественно проступают под кожей. Я не могу похвастаться тем же. Когда он кончает, он придерживает меня за голову и дрожит, а потом ударяется лбом о мою спину, точно раненое животное. Он всегда молчит, цепляется за меня и стонет, но не говорит ни слова. Я обнимаю его так сильно, что остаются синяки. Ему захотелось света: он распахнул окно. Он лежит обнаженный, покрытый пóтом. В широко распахнутых глазах светится жестокость. Картина совершённого акта ранит мне сердце.
Кончив, Костантино сразу меняется в лице, он хочет поскорее уйти. Он чем-то озабочен, и с годами эта озабоченность чувствуется все больше.
Костантино со стоном поднимается с кровати, я вижу его оголенный зад под струей воды. Я лежу на кровати, точно балерина с перебитыми ногами.
Я привез шоколад «Cadbury Dairy Milk», он его обожает. Мне хочется лежать на кровати и есть шоколад, хочется немного прийти в себя.
Костантино одевается, даже не высушив волосы, у него на уме только одно: бежать. Прочь из этой комнаты, он не собирается здесь задерживаться. Наши встречи должны ограничиваться сексом, и только. Он хочет, чтобы было именно так. Мы просто хорошие друзья, которые трахаются раз в месяц. Он не такой романтичный, как я. Возможно, настоящий гей в нашей паре – это я. Он треплет меня по голове, но только чтобы поторопить: «Давай, уже поздно. Ты получил свое, а теперь убирайся». Разбросанные простыни за нашими спинами скоро отправятся в огромную стиральную машину, где будут крутиться в облаке белых пузырьков. Сейчас он уйдет, а я чувствую, что вот-вот сойду с ума.
– Ты спишь с женой?
Он качает головой, ударяет руками по рулю. У меня такое чувство, что сейчас он распахнет дверцу машины и вышвырнет меня на дорогу.
– Как ты смотришь на нее по ночам?
