― Коноплю? Это гашиш, да? Марихуана? Боже мой, она что ли здесь растет?
― Да. Ни разу не видели? По-моему, это растение выращивают в Англии, чтобы делать веревки, но только в жарких странах оно дает наркотик. Раньше конопли в этих горах росло очень много, тут для нее подходящий климат, да и сейчас есть места, куда инспекторы не забредают.
― Инспекторы?
Он кивнул.
― Правительственные чиновники. Они очень стараются контролировать выращивание этого наркотика. Какое-то количество выращивается на законных основаниях, понимаете, для медицинских нужд. И для каждого этапа нужна лицензия, все строго контролируется. Но крестьянам в этих диких местах всегда легко вырастить больше, чем они объявили, или собрать урожай раньше, чем придет инспектор. Сейчас наказывают очень серьезно, но все равно находятся желающие нарушать закон. ― Он пожал плечами. ― А что делать? Это окупается, и везде есть мужчины, готовые сильно рисковать ради больших денег. ― Он бросил сигарету на дорогу. ― Видели старика, с которым я разговаривал?
― Да.
― Он ее курил.
― Но он может… В смысле…
― Как его остановишь?
― Вы имеете в виду, что она прямо здесь растет?
Он улыбнулся.
― Немного росло прямо рядом с его домом, среди картошки.
― Не узнаю, если и увижу. На что она похожа?
― Высокое растение, сероватое, не слишком красивое. Наркотик получают из цветов. Они коричневатые, как мягкие перья.
Я аккуратно прятала апельсиновую кожуру за стену, а тут резко выпрямилась.
― Что-то в таком роде росло под подсолнечниками!
― Ну и что? Она исчезнет до прихода инспекторов. Поехали? ― Он открыл передо мной дверь.
Вообще очень странный день. Все шло так, как хотелось. Поэтому стоило мне залезть в машину, как я приняла решение.
― Вы говорили, что покажете Дар Ибрагим по дороге домой. Если есть время, думаю, я прямо сегодня попробую туда зайти. Это ничего?
Примерно в четыре мы круто повернули и вкатили в деревню Сальк. Хамид остановил машину у низкой стены, за которой открывался очередной потрясающий вид на долину Адониса.
― Смотрите.
Долина расширилась, река медленно текла между деревьями. Откуда-то слева текла другая река, чтобы попозже влиться в Адонис. Между двумя потоками язык земли поднимался вверх, как мощный корабль, а наверху расположился дворец ― несколько объединенных зданий, занимающих большую часть плато. Перед дворцом скалы круто обрывались. Почти наверху виднелись окна, арки, повернутые к деревне, но кроме них окон не было. На глухих белых стенах присутствовали только маленькие отверстия, вроде вентиляционных. Внутри стен зеленели деревья, вне расстилалось голое и каменистое плато, будто сделанное из высохших костей.
