Место действия: отель в Турции, остроконечный, низко висящий в небе латунный месяц – начищенный до блеска янычарский клинок. Южный зной, приятно рассеиваемый ласковым ветерком с моря, нежные ароматы цветущих растений…
На пляж он выходит, низко надвинув на глаза длинный козырек светлой бейсболки – не столько от солнца, сколько с целью остаться неузнанным. Хотя даже самому странно: с чего бы так волноваться и так камуфлироваться? Штирлиц, блин!
В море он сразу уплывает подальше, к самым буйкам, где торчат еще две-три головы, но ее среди них точно нет, она так далеко вряд ли отважится, он почему-то твердо уверен в этом. Из воды он потом выходит как-то боком, чуть ли не спиной, чтобы опять же не раскрыться.
И так везде – в холле, в ресторане, на улочках поселка, везде он вынужден быть настороже, везде оглядываться, дабы не столкнуться лицом к лицу. Он и сам не может взять в толк, что его так переклинило, просто глупость. Тем не менее даже утро у него начинается именно с этой мысли: не быть узнанным. Что-то вообще непонятное – так портить себе отдых непонятно из-за чего. Ну узнала бы она его – и что? Ну поговорили бы, вспомнили бы знакомых, еще что-нибудь из общего (условно) прошлого, всего-то!
Так ведь и действительно ничего. Ну да, тогда они были совсем молодыми, у него волосы кудрявились, а у нее… фигурка стройная, длинные волосы разбросаны по плечам, а еще она смотрела на него влюбленными серыми с зеленым оттенком глазами. Это ведь нетрудно понять, когда на тебя смотрят именно влюбленно, а не обычно. Его это абсолютно ни к чему не обязывало, но он всякий раз чувствовал этот взгляд, стоило оказаться неподалеку. Сразу почти замечал, даже не видя ее. Словно электричество в воздухе.
Ничего она особенно не предпринимала, чтобы привлечь внимание, не заговаривала специально, не писала записок и не звонила по телефону, чтобы потом молча дышать в трубку. Такое случалось, но он почему-то был уверен, что это не она. А почему, собственно? Ведь могла бы.
Однажды оказались рядом в автобусе в какой-то коллективной поездке, даже перебросились парой незначительных фраз, но и только. И дальше всю дорогу он время от времени чувствовал на себе ее взгляд, и если вдруг сам косился в ее сторону, то непременно встречался с ее пытливыми, чуть затуманенными глазами, которые она даже не пыталась отводить. Становилось неловко, и он тут же отворачивался к окну, созерцал пробегающие мимо ландшафты.
