- Ладно.
И, совсем не таясь, даже не взглянув на нескольких баб, что горбились в толстых шерстяных платках и разговаривали на улице, направился к хате Тодоськи.
Казалось, что и она ждала его.
- Ну что, - крадущимся шагом в темной хате подошла к нему, припекло? Заимел антирес?
- Здравствуйте.
- Бывайте и вы здоровы. Садитесь. Чтоб сваты садились, - добавила она с игривым смешком. - Как такой красивый сядет, так другие уже и улягутся.
- Не шутите, - в груди у Степана замлело. Перевел дыхание. - Что хотели сказать?
- А вам некогда? - заигрывала она.
- Да, некогда! - обиделся Степан. - И говорите, если есть что сказать...
Она заметила его настроение, сказала примирительно:
- Ой, какие же вы! Нетерпеливые и сердитые... А я думала, как красивый, то и добрый... Ну, скажу, скажу уже. Только сядьте. Вот туточки. - Тодоська прикрыла ладонью место рядом с собой.
Сел, зло взглянув на женщину.
- Так знаете, что люди болтают? Ну, знаете?
- Может, и знаю... - ответил он и почувствовал в лице жар.
Женщина засмеялась:
- Знает кошка, чье сало съела!.. Так, так... И говорили те люди, которые видели, что беспременно расскажут вашей Сопии.
- А кому какое дело?
- Людям тем вас жалко! Такой красивый, а Сопия, поди, возьмет и исцарапает лицо!
- Людям тем с лица моего воду не пить!
- А некоторые так, может, и пили бы! И что вам Василина?.. Мелка, худосочна, трое детей... да мать калека. Да еще злая, как оса... А есть и получше, и вас уважали бы... И случись что, в недобрый час было бы где голову приклонить...
Обычная Тодоськина смелость изменила ей в эти минуты. Говорила заикаясь, с извиняющейся виноватой улыбкой. И руку его взяла в ладони, поглаживала, как заплаканному ребенку.
Степану стало жаль ее.
- Ой, не то, не то, Тодоська! Вы - человек, должно быть, добрый, но только не то говорите! Не было у меня с Василиной ничего. Ничегошеньки. Хотите, поклянусь?..
- Вот за это... за то, что говорите так хорошо... и нас, женщин, жалеете и уважаете... люди вас еще больше полюбят!.. И ничего для вас не пожалеют... Вы только тех людей послушайте!.. Пушинке на вас не дадут упасть...
Встала, положила ему на плечи руки, в глаза заглянула.
Сильно зажмурился Степан, покачал головой:
- Не так это просто, молодичка. Поверьте мне! Не так это ведется, как ждется... А на ваши добрые слова - и душу не могу открыть, и ласкового слова сказать. И чего хожу к Василине - тоже не скажу. Потому как и сам не знаю. Могу сказать только, что не будь ее на свете, так в поле, к вербе ходил бы.
