Комната наполняется золотистой желтизной, и я вижу сквозь щелки глаз, как на этом желтом фоне лицо Медведя багровеет. Неистовость его взгляда упирается вглубь комнаты, на пол. Там увядает костер моих ночных страстей: обгорелым поленом валяется недопитая бутылка; пеплом кукурузных чипсов присыпан ворс несвежего ковра… Как по углям, Лешка тяжело проходит к ванной и прячет в ней свою неожиданную боль.
Я знаю Медведя. Умытый и унылый, он скоро появится и начнет меня терзать, взывая к рассудку. Будет говорить, что так нельзя. Что он знает, чем может закончиться мое одиночное пьянство, что у меня подвижная психика, что он любит меня больше всего на свете и никогда не простит себе, если со мной что-то случится… Все это я слышу уже три года, и каждый раз не могу слышать с новой страстью. Да, я люблю выпить вина. Люблю забыться. Люблю помечтать о другой жизни – хорошей и счастливой для всех людей. «А если ты любишь меня, то люби такой, какая я есть!!» Я вышвыриваю себя с кровати и, прихрамывая, прокладываю к ванной тропу войны. Нет, все-таки надо было его огреть по голове ночью!
Схватив бутылку с пола, вливаю в себя ее остатки и со злостью швыряю опустошенный сосуд в мусорное ведро. Опустившись на ковер, нервно собираю чипсовые крошки. Крошка к крошке… Рядочек к рядочку… Стеночка к стеночке… Появляется маленький домик. Наш с Лешкой домик. А крышка от бутылки – наш «Наутилус» – летательно-водный аппарат. На нем мы может подниматься в горы и опускаться в океан. Пересекать пустыни и зарываться в пески… Растворенная в выдумке, с улыбкой тянусь навстречу выходящему из банного пара Лешке и тут же опрокидываюсь назад, сбитая мощью звуковой волны:
– Белка!! Что у тебя с лицом??
Охнув от треска в колене, вскакиваю и бросаюсь к зеркалу. Епппи-и-инн!!
Я закрываю себя в ванной, присаживаюсь на край ванны и обхватываю голову руками. Нужно собраться. Прийти в себя. Ты без году доктор наук, дорогая. Доктор наук с расквашенной губой. Куда тебя несет? Боже, как перед Лешкой стыдно… Я выпрямляюсь, подхожу к зеркалу вплотную, внимательно смотрю себе в глаза. Мое провинившееся «я» не выносит этого визуального допроса. «Хватит!» – требует оно, и глаза послушно захлопывают кричащие чувства…
Обновленная, выхожу на порог, спокойно и холодно говорю Лешке:
– Не переживай. Ничего не произошло. Я просто упала. Споткнулась. Больше ничего. Потом, чтобы успокоиться, купила бутылку. Пила в номере. Ты спал… Все, проехали и забыли. Давай завтракать.
