Настольная лампа с золотистым абажуром освещала его обрюзгшее лицо с огромным родимым пятном на лбу. Артём вспомнил, что западная пресса в своих карикатурах на Горбачёва изображала пятно в виде серпа и молота. Артём тоже сидел на стуле у стола, грустно смотрел на человека в очках с золотой оправой, опустившего голову на грудь, и думал: «То, что Горбачёв празднует своё 80-летие не в Москве, а в Лондоне, и с такой помпой, лишний раз доказывает, в чьих интересах он разваливал СССР». В пиджаке, лежащем на голубоватой софе, громко затрещал будильник. Горбачёв проснулся, увидел Артёма, сквозь сильные линзы уставился на него. Удивлённо спросил:
– Журналист?
И, не получив ответа, добавил:
– Убирайтесь отсюда. Никаких интервью. Кто пустил? Охрана!
Но охрана не появилась, а будильник в мобильном телефоне отзвенел и сказал странную фразу, никогда ранее Горбачёвым от собственного телефона не слышанную: «Миша, никуда не звони, никуда не ходи, не кричи и не стучи – бесполезно». Горбачёв опешил:
– Что за…? Вы кто?
– Ты ещё не понял?
Но до бывшего президента доходило медленно. И тогда Артём на несколько секунд превратился в Маргарет Тэтчер, а потом снова принял свой нормальный облик. У Горбачёва отвалилась челюсть.
– Вы… Воланд?
– Ну почему сразу Воланд? Ты, видимо, Булгакова начитался? Я, скорее, Робин Гуд.
– Чего вам от меня нужно?
– Судить тебя пришёл. За ту кровь, что ты оставил после себя.
С этими словами Артём положил на стол, прямо под нос Горбачёву, белую круглую таблетку. Спросил:
– Понял, что надо сделать? Так проглотишь или водички дать?
«А Миша-то описался», – сказал мобильник.
Горбачёв ненавидящим взглядом посмотрел на свой пиджак.
– Ничего я глотать не буду. Я ни в чём не виноват. Я избавил мир от империи зла.
– И служишь другой империи зла – Соединённым Штатам Америки. Ты лишил людей родины, накопленных сбережений, работы. Люди вешались, травились, резали себе вены. Последствия чувствуются до сих пор. Ты предал народ, обманул. И за это получил Нобелевскую премию. Ты весь в крови – с головы до пят.
– Я вывел войска из Афганистана, дал свободу слова, демократию, независимость, объединил Германию, обнародовал правду о Катынской трагедии…
– А о Чернобыльской умолчал, – вставил слово Артём.
– …Меня уважают во всём мире.
– Тебя уважают только те, кто заработал на развале Союза.
– Я хотел, как лучше.
– Ты всегда хотел, как лучше, только для самого себя. Неужели тебя никогда не мучила совесть? Будь хоть раз мужчиной. Надо отвечать за свои поступки. Даже если бы на тебе висела только одна человеческая жизнь, ты бы всё равно заслуживал наказания. От имени тысяч тобой невинно убиенных я приговариваю тебя к смерти. Нам больше не о чем говорить.
