Еще и Анастасия Бестужева… Вот уж правду говорят – мир тесен. Недаром я, когда первый раз ее увидел, принял за Катерину Фишер. Похожа. Очень похожа. Если подумать, то это и немудрено. Они, как выяснилось, родные сестры. Настя младше на четыре года. Нет, если вы думаете, что все это я узнал от нее, то ошибаетесь. Заплатил рубль нашему «портье», он все и выложил. Что у них было с Владом – не знаю, но, видимо, ничего хорошего, если девушка его так не любит.
– Алекс, хватит мечтать! Давай ужинать!
– Я разве против?
– Не знаю, – пожал плечами Марк, – но сегодня твоя очередь готовить.
– Опять?
– Нет, – он ухмыльнулся и назидательно поднял палец, – не opiatj! Snova!
– Тьфу, дьявол… Ну и что желает на ужин наш дорогой мистер Брэдли?
– Pelmeni…
Бивак раскинули на берегу узкой, но очень извилистой речки Безымянной. Встали почти на берегу, чтобы укрыться от холодного ветра. Между деревьями натянули веревку и набросили полог с одной, наветренной стороны. Костер разложили, собак осмотрели, покормили. Пока я возился с ужином, Брэдли с Капитонычем нарубили лапника и обустроили место для ночлега. Спальные мешки у нас были – купили в Михайловке. Пошитые из оленьих шкур, мехом внутрь. По виду напоминают обычные туристические, только спать в таких слишком жарко и требуют тщательного ухода. По словам Силантия, если мешок намокнет, то просто высушить недостаточно. Надо вывернуть наизнанку и подержать на улице – выморозить, а потом еще и размять хорошенько. Иначе пойдет лезть волос – не обрадуешься. Шикарная вещь, жалко – недолговечная, и в рюкзаке носить тяжело.
– Бывал я в той Прошкиной пади, – рассказывал Силантий, когда мы закончили ужинать и неторопливо чаевничали с сахаром вприкуску.
– Давно? – спросил я, рассматривая карту, которую оставил Влад.
В день мы проходили около пятидесяти километров, не больше, так что еще пара дней – и будем на месте.
– Еще при ранешнем хозяине, – задумчиво прищурился каюр.
– Там старатель жил, если не ошибаюсь?
– Старатель… – крякнул Силантий Капитонович и покачал головой. – Чудной был мужик, да и старатель, по правде, такой… ни рыба ни мясо. Одно слово – Прошка! Там и золотишка-то нет и никогда не было! Упрямый был, ну чисто как лошак! Все твердил, мол, обязательно свой мульен из долины подыму и обратно на родину подамся, чтобы на старости лет по-барски пожить. Баба евойная так и не дождалась от него мульенов. Он когда помер, она полгодика погоревала, а потом за пристава замуж и выскочила. Известное дело – куды ей деваться-то? Бабе в наших краях без мужика нельзя!
